Жаль, что его тело нашли и похоронили. Церковь его отпела, хотя он не заслужил даже этого.
— Дошли. — Шепотом оповестил меня Рэдманд. Я отогнала от себя неприятные мысли и присоединилась к процессу отвязывания трупа от двуколки.
— Итак, план действий, — глядя на то, как мы с господином Ферроном разматываем тугие узлы, вещал Эммер. — Отвязываем бабку…
— Прошу прощения!.. — Оскорбилась я.
— Прощаю. — Великодушно ответил следователь и продолжил. — Отвязываем бабку, несем на второй этаж, в ее покои, и кладем ровно на то место, где она лежала до похищения. По коридорам идем очень тихо, никто не должен нас заметить.
— Почему? — Поинтересовался дрессировщик.
— Потому что убийца графини, вероятно, до сих пор находится на территории поместья. — Услужливо поделилась я. — Если преступник узнает о том, что мы вернули тело, то может попробовать сбежать или…
— Или вновь спрятать труп. — Недовольно закончил Рэдманд. Упс, я случайно задела следовательское самомнение. — А если нас увидят, то придется ночевать рядом с мертвым смердящим телом. Хотя, если вы хотите…
— Нет-нет-нет! — Замотал головой господин. — Я все понял, я буду тихим, как мышь.
Хихикнув, я подхватила разбухший труп подмышки и на пару с мужчиной спустила его с тележки. Кстати, про трупный смрад следователь сказал верно, хоть телу графини всего сутки, а пахнет она… оно… в общем, пахнет не духами.
Рэдманд, заметив мои попытки подавить рвотный позыв, галантно отстранил меня от графини и занял мое место. Настоящий джентльмен!
— Открывайте! — Прохрипел господин Феррон, и я поспешила отворить дверь.
Мы вошли в пустой темный коридор, аккуратно закрыли за собой дверцу и двинулись в сторону хозяйственной лестницы.
Честно говоря, я очень сочувствовала графине Аурелии. К ней при жизни показательно холодно относились, а после смерти еще и над телом издеваются, таскают туда-сюда… Ироды бессовестные.
Глухой стук заставил нас замереть. Не от страха быть пойманными, а от неловкости.
— Я не виноват. — Начал оправдываться Рэдманд. — У нее просто голова так неудачно отклонилась, что она это… Сама дверной поем задела.
— Похороним со всеми почестями на родовом кладбище. Лично буду каждую неделю цветы к склепу носить. — Решила я.
— Я с вами. — Присоединился дрессировщик.
Эммер скорбно вздохнул.
Мы начали подниматься по лестнице. Через три ступеньки Рэдманд пожаловался, что ему неудобно нести тело подмышки. Перехватил за руки. Продолжили путь. Через четыре ступеньки наша процессия вновь остановилась.
— Что опять? — Раздраженно спросила я.
— Ну, тут это… — Промямлил следователь. — У графини волосы распущены, а я наступил…
Со стоном присела на колени и потрогала ступеньку перед собой. Так и есть. Мокрые вырванные волосы прокладывали за нами дорожку. Забыв о том, что я леди, выругалась — господин Феррон удивленно крякнул, а следователь одобрительно присвистнул, — и принялась подбирать со ступеней волосы. Так дальше и пошли: мужчины кряхтят и костерят убийцу, а я следом собираю волосы и сквозь зубы клянусь отделать парчой и золотом склеп старушки.
Как только вышли на этаж, Эммер прижал своим телом графиню к стене и велел Феррону проведать обстановку на пути к покоям миледи Аурелии. Дрессировщик неодобрительно запыхтел, но пошел исполнять указание.
— Ужасная ночь. — Тихо выдохнула я.
— У следователей каждая пятая смена такая. Все еще хочешь вступить в наши ряды? — Вставил шпильку Рэдманд.
Язвительный ответ вертелся на языке, но озвучить мне его не дали. В другом конце коридора из-за поворота вышла Тати. Девушка была одета в длинную ночную сорочку и на вытянутой руке несла тускло горящую свечу.
Не сговариваясь, мы с Рэдмандом встали вплотную друг к другу и закрылись трупом, обхватив его за грудь и талию, чтобы не упал.