— Да, Генри…
— Гарри. — Поправил мальчик.
— …Это так. Однако есть еще одна интересная особенность: после смерти человека кишечник расслабляется и может достигать в длину от шести до восьми метров.
Барон Тироун позеленел, а я злорадно хмыкнул — понял, что его неожиданно теплый прием был попыткой перевести тему от человеческих внутренностей. Лорду Ирьяму, судя по брезгливому выражению на лице, тоже был неприятен этот разговор, миледи Мэриана невозмутимо молчала, наверняка мысленно пребывая в другом месте, а вот лорд Орландо с Алессой внимательно слушали патологоанатома.
— Здорово. — Отреагировал на рассказ Гарри. Господин Валь напрасно решил, что тема закрыта: он вежливо улыбнулся и продолжил есть, но шестилетний Гарри решил его добить, сказав вслух…
— То есть мы действительно можем украсить нашу люстру кишечником.
Все следователи, кроме меня, подавились и ошарашено уставились на мальчика. Я только качнул головой, не отрываясь от еды. После суток, проведенных в поместье Мансекских, меня мало что может удивить.
— У вас что, гирлянд нет? — Хрипло спросил патологоанатом. — Зачем кишечником-то?
— Не знаю. — Пожал плечами Гарри. — Дедушка всегда любил говорить прислуге: «Если через пять минут это не будет сделано, я намотаю твои кишки на люстру, вырву твой язык и засуну прямо в зад»…
— Гарри! — Вмешалась миледи Мэриана. — Где твои манеры?
— Прости, бабушка. — Покаянно сказал мальчик и исправился. — «И засуну в другое место, а твои мозги пропущу через мясорубку и скормлю собакам».
Женщина благосклонно кивнула и вернулась к трапезе. Леска с лордом Орландо тщательно маскировали смешки под кашель, Ирьям с отцовской гордостью погладил сына по голове, а я подумал, что Гэйлорд Мансекский был страшным человеком, раз говорил такие вещи.
Больше за столом никто не произнес ни слова. Не потому, что у Гарри не осталось вопросов, а потому что барон Тироун честно признался, что еще одно такое обсуждение, и его вырвет. Миледи Мэриана сжалилась над главным следователем и сказала внуку, что он сможет поговорить с господином патологоанатомом после обеда. Альбус Валь был не в восторге от перспективы отвечать на вопросы слишком любознательного шестилетнего ребенка с извращенной фантазией, но отказать миледи не посмел.
Когда все закончили есть, барон Фергус посмотрел на меня и выдал сакральную фразу:
— Ну что, Эммер, веди нас на место преступления.
Все Мансекские, за исключением Алессы, напряглись. Лорд Орландо встал и даже начал говорить, что произошла непредвиденная ситуация, но я невоспитанно его перебил:
— Конечно, барон Тироун, пройдемте за мной. — Сказал и вскочил со своего места. Перед тем, как увести команду из столовой, заметил, как Леска дернула брата за рукав и начала что-то шептать ему на ухо. Видимо, объясняла ситуацию.
Столовую я покидал с несвойственным мне волнением. Откуда-то возник страх, что труп вновь украли. Пожилой дворецкий, услышав мою просьбу провести нас в покои графини, чинно кивнул и пошел на второй этаж. За нашей процессией увязался господин Феррон, за что я ему был благодарен. Какая-никакая, а поддержка.
Наконец из столовой вышла вся семья Мансекских.
Мы пошли на место преступления.
Часть 20.
***
У меня от волнения вспотели ладошки. Внутри все дрожало от предвкушения понаблюдать за работой настоящих профессионалов.
— То есть, ты хочешь сказать, что вы ночью нашли труп? — Едва слышно спросил Орландо.
— Да. — Произнесла я одними губами.
— Леска, ты…
— А давай ты оставишь свои нотации? — Не выдержала я обвинительного тона. — Я хочу стать следователем, и я иду к своей мечте.
Орландо замолчал, признавая мою правоту. До покоев графини мы дошли в молчании. Правда, в спальню нас не хотели пускать, но Рэдманд смог уговорить своего шефа и утянуть меня за собой.
В спальне над трупом графини Аурелии уже склонился господин Валь. Заметив наш приход, старичок вскочил и взревел: