— Вы же мне ничего не рассказали. — В черных глазах неожиданно появилось смятение. — Но все равно, я поняла, что девушка может доверять немногим мужчинам, но не может довериться ни одной женщине.
— Всего наилучшего, — попрощался адвокат и спустился по узкой винтовой лестнице во внутренний дворик к ночному гаму улицы Святого Петра.
Глава 11
Вернувшись в гостиницу «Рузвельт», Мейсон встретил в номере Пола Дрейка, который буквально прилип к трубке, записывая телефонное сообщение. Когда он закончил принимать отчет и дал отбой, Мейсон сказал:
— Пол, мне нужны копии телеграмм из местного отделения телеграфной компании «Вестерн юнион».
— Это не только абсолютно невозможно, — покачал тот головой, — но это еще и не законно.
— Шарлотта Моррэй, — объяснил Мейсон, — которая снимает квартиру напротив Нелли Конуэй, получала откуда-то телеграммы. Я думаю, их отправлял Натан Бейн.
— Могу, Перри, помочь только с последней из телеграмм, — сказал Дрейк.
— Как ты ее добыл?
— Возможно, она даже еще не получила ее. Вот ее текст, — жестом фокусника он протянул листок бумаги, на котором он наспех записал слова.
«Абсолютно неожиданные и непредвиденные обстоятельства, — говорилось в записке, которую он прочитал, — могущие вызвать серьезные осложнения, настоятельно требуют немедленной встречи. Я прилетаю утренним рейсом, в 9.15 и улетаю из Нового Орлеана в 13.45, чтобы не заметили и не заинтересовались моим отсутствием».
— Телеграмма, — хмыкнул Дрейк, — подписана «твой Фальстаф».
— И послана?
— Натаном Бейном.
— Как ты ее достал, Пол?
— Натана Бейна, — съязвил Дрейк, — «обуяло горе». Он заручился поддержкой врача-приятеля, тот «предписал успокаивающие лекарства», уложил Бейна в частный санаторий и настоял, чтобы его не беспокоили. Понимаете, у него довольно слабое сердце, и смерть любимой жены может оказаться фатальным ударом для него.
— Дальше.
— Очевидно, полиция да и журналисты, не сразу раскусили этот трюк, так как формально придраться было не к чему. Но мой оперативник почувствовал неладное. Он выяснил, что в санаторий можно проникнуть через гараж, установил наблюдение, и через некоторое время Натан Бейн, явно опровергая муссированные им же слухи о том, что держится на одних уколах, как блудливый кот, выскользнул через черный ход, вскочил в машину с занавесками, и его увезли. Мой человек с трудом сел ему на хвост и обязательно потерял бы, как я думаю, этого безутешного супруга, если бы Бейну так чертовски не чесалось поскорее отправить телеграмму. Через квартал находилось почтовое отделение «Вестерн юни-он», и поэтому Бейн тут же остановил машину, заскочил на телеграф и нацарапал эту телеграмму.
— А как твой парень получил копию? — спросил Мейсон.
— Секрет фирмы, Перри.
— Давай, Пол, не темни, — потребовал адвокат. — Если так легко доставать телеграммы у «Вестерн юни-он», то мне обязательно нужно знать это.
— Это чертовски легко, Перри.
— Во сколько это тебе обошлось?
— Доллар и десять центов.
— Как это вышло?
— Бейн схватил шариковую ручку и написал телеграмму на пачке бланков, они лежали на столике. Мой работник рискнул сразу же зайти, и, когда Бейн отправил телеграмму, он захватил с собой пару бланков, на которых остались следы букв. После этого он составил телеграмму своей маме, что слишком занят и не может ей написать, но хотел бы, чтобы она знала, как он ее любит. Это послание стоило ему один доллар и десять центов. Естественно, он писал не на том бланке, что лежал под телеграммой Бейна. Остальное было уже делом техники: взять этот бланк, просветить его, сфотографировать и расшифровать телеграмму. Сделать это было сравнительно нетрудно, так как Бейн писал с очень твердым нажимом.
— Пол, классная работа, — Мейсон расплылся в улыбке.
— Но есть еще кое-что, что может тебе сильно не понравиться, — предупредил Дрейк. — Полиция вздумала покопаться в помойном ведре за кухонной плитой в доме у Бейна. В нем они нашли опечатанный пакет с двумя фамилиями на обороте: твоей и Нелли Конуэй. Они вскрыли пакет и…
— Нашли пузырек? — закончил Мейсон.
— По-видимому, нет, но по очертаниям пакета установили, что там была склянка или небольшой пузырек.
Адвокат задумался. Потом он задал вопрос:
— Могла полиция установить, когда ей дали яд? Пол, она ведь могла принять его с едой…