— Да, — ответила она тем же бесстрастным тоном, — это действительно показалось мне необычным.
— Необычным, — отрезал Мейсон, — это весьма и весьма слабое определение. С домоправительницей у него хорошие отношения?
— Да, разумеется. Правда, они очень редко разговаривают, но это неудивительно — из нее вообще слова не вытянешь.
— Между ними роман?
— Господи, нет, конечно. Она — чопорная старая дева, а что касается внешности, то…
— Словом, нет никаких причин у миссис Бейн для ревности?
— Мистер Мейсон, не будьте наивным. Эта домоправительница не более сексуальна, чем червяк на рыболовном крючке.
— Следовательно, домоправительница могла бы в любое время появиться в комнате и дать миссис Бейн лекарство?
— Разумеется. Я уже говорила, она помогает, подменяет нас, когда мы выходим на несколько минут.
— Тогда почему мистер Бейн остановил свой выбор на вас?
— Я не знаю, мистер Мейсон. Я просто излагаю факты.
Мейсон покачал головой.
— Все это слишком накручено. Я свяжусь с сержантом Голкомбом и узнаю о его реакции. Сохраните конверт с лекарством. У меня останется вот эта одна таблетка. Позднее, возможно, я свяжусь с вами. Там есть телефон?
— Да.
— Можно позвонить вам?
— О, да.
— Какой номер?
— В-6-9841.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — я советую вам сохранить эти таблетки как доказательство, а в разговоре с мистером Бейном не брать на себя никаких обязательств и подождать результатов беседы с сержантом Голкомбом. Если он захочет провести расследование, то это его дело.
— Он не захочет. Он считает, что я с ума сошла.
— Ваш рассказ действительно содержит в себе элементы невероятного, — сухо заметил Мейсон.
— Могла бы я позвонить вечером, попозже? — спросила она.
— Это не совсем удобно.
— У меня такое чувство, мистер Мейсон, что, когда я вернусь, возможно, что-то случится. Ведь мистер Бейн спросит меня, дала ли я лекарство и… ну, словом, если я скажу ему, что нет, он рассердится и начнет подозревать.
— Тогда скажите ему, что дали лекарство.
— Он же поймет, что я не давала.
— Как?
— Потому что его жена не умрет.
— Я не понимаю, — сказал Мейсон. — Это абсолютная чепуха, как вы излагаете эту историю, в ней нет никакого смысла. И все же в вас чувствуется какая-то внутренняя убежденность.
— Мистер Мейсон, я говорю правду.
— Сделаем так, — сказал Мейсон. — Я дам вам телефон Детективного агентства Дрейка.
— Что это?
— Это сыскное агентство, у них офис на нашем этаже, — объяснил Мейсон. — По моему заданию они расследуют большинство моих дел. Я договорюсь с Дрей-ком, и если что-то важное произойдет, позвоните им. Они знают, как меня найти.
— Благодарю вас, мистер Мейсон.
Делла Стрит написала на карточке номер Детективного агентства Дрейка и, поднявшись из-за своего стола, передала бумажку Нелли Конуэй.
— А вечером они бывают у себя?
— Разумеется, они работают круглые сутки, — заверила Делла Стрит.
— И вы расскажете обо мне, чтобы я…
— Я поговорю с ним о вас, — Мейсон взглянул на часы.
— Очень, очень вам благодарна, мистер Мейсон.
Она поднялась со стула, сделала шаг и посмотрела на долларовую бумажку на столе.
— Могу я получить расписку?
— Не в моих правилах выставлять счет дважды, — глаза Мейсона неожиданно сузились.
— Мне хотелось бы получить расписку. Я весьма аккуратно записываю все расходы.
— Делла, подготовьте расписку за консультацию, — с металлом в голосе сказал он секретарше.
Делла Стрит вставила в машинку бланк расписки, замелькала пальцами и вручила напечатанный текст Мейсону. Тот подписал, протянул расписку Нелли Конуэй и сказал:
— Пожалуйста, мисс или миссис Конуэй?
— Мисс.
— Хорошо. Берите вашу расписку. У нас остался ваш доллар, у вас — наша расписка, и, возможно, я позвоню вам.
— Спасибо, мистер Мейсон, и доброй ночи вам обоим.
Она повернулась и пошла той же странной, бесшумной, скользящей походкой.
— Лучше пройдите сюда, — сказала Делла Стрит и, быстро поднявшись, проводила ее в коридор. Когда за ней закрылась дверь, Делла Стрит, подняв бровь, с немым вопросом обратилась к Перри Мейсону.
Адвокат, прищурив глаза и задумавшись, застыл за столом.