— Итак? — улыбнулась Делла Стрит.
— Какова задумка, что за план! — неожиданно хлопнув себя по лбу, воскликнул он.
— Что вы имеете в виду?
— Все шло нормально, я, полусонный от усталости, собирался поднять ее на смех, пока она не попросила расписку. В этом-то и весь смысл.
— Боюсь, не совсем понимаю. Я„. Шеф, что это такое подтолкнуло вас запросить с нее только доллар?
— Я чувствовал, — засмеялся Мейсон, — она ждала, что я скажу десять или двадцать пять долларов, и потом собиралась торговаться со мной, предлагая вполовину предложенной цены. Поэтому я подумал, ошарашу-ка я ее до смерти. Но сейчас я бы скорее назначил сумму в сто долларов и отправил бы ее отсюда.
— Почему?
— Потому что, — произнес Мейсон, — я не хочу иметь с ней никаких дел. Мне кажется, мы вляпались.
— донимаю.
— Слушай, — начал Мейсон, — предположим, что-то все-таки случится с миссис Бейн. Теперь ты видишь, что придумала эта тихоня? Посмотри, куда она загнала нас. Она была в полиции. Она проконсультировалась со мной. В доказательство получила даже денежную расписку. Мыто приняли ее за одну из психопаток-сумасбродок и посчитали безобидной старой девой… Соедини меня с полицией. Посмотрим, сможем ли мы поговорить с сержантом Голкомбом.
— Шеф, вы же знаете, как он к вам относится.
— Я плачу ему той же монетой, — усмехнулся Мейсон, — но хочу постараться проверить эту версию и зафиксировать, что я пытался заставить Голкомба что-то сделать. Мы нейтрализуем запись в расходной книге Нелли Конуэй и заработаем зелененькую.
— Теперь понимаю, — улыбнулась Делла. Она подошла к телефону, взглянула на часы: — Полшестого. Он, наверное, уже ушел.
— Все-таки попытаемся и, если его нет, поговорим с тем, кто еще не ушел. Лучше, по-видимому, связаться с лейтенантом Трэггом. Он — разумный парень.
— Мне кажется, вы нравитесь Трэггу. По крайней мере, он всегда готов выслушать вас…
— В данном случае мне все равно, кто и как меня слушает, — прервал ее Мейсон, — главное, что все это бросает тень на мою репутацию. Вся эта история очень дурно пахнет, и чем больше я о ней думаю, тем меньше она мне нравится.
— Наша телефонистка, наверное, уже ушла домой, шеф, — сказала Делла Стрит, безуспешно вызывая коммутатор.
— Попробуй напрямую, через мой личный телефон, — сказал Мейсон.
— Соедините меня, пожалуйста, с отделом по расследованию убийств. Это отдел по расследованию убийств? С вами говорят из конторы мистера Мейсона. Мистер Мейсон хотел бы поговорить с лейтенантом Трэггом, если он еще не ушел, или с сержантом Голкомбом, если он… Хорошо, соедините меня с ним… Да, мистер Мейсон рядом… Да, передаю ему трубку.
— Сержант Голкомб, — сказала она, передавая трубку Мейсону.
— Алло, — Мейсон прижал трубку и ухукт СИржант Голкомб?
— Здравствуйте, Мейсон, — Голкомб был, как всегда, нелюбезен, — что там у вас произошло? Опять труп нашли и хотите меня порадовать?
— Нет, сержант, на этот раз все нормально, — Мейсон был подчеркнуто любезен. — Сегодня к вам женщина приходила, некая Нелли Конуэй?
— Эта психичка? — прервал Голкомб.
— Чего она хотела?
— Черт побери, я не знаю. По-моему, она спятила. Говорила о ком-то, тот хочет убить кого-то, и я спросил ее, откуда ей это известно, а она ответила, дескать, это интуиция или что-то в этом роде, и я сказал, что она встревает между мужем и женой и у нее нет никаких доказательств.
— Почему вы полагаете, что у неё нет никаких доказательств?
— Откуда они у нее?
— Мне кажется, вы не выслушали ее до конца.
— Мейсон, черт побери, у меня нет времени просиживать здесь весь день и выслушивать всяких психов… Боже праведный, представьте тысячу идиотских писем, полученных только за один месяц, что…
— Да, эта женщина ведет себя необычно, но это не означает, что…
— Тысячу чертей это означает, — взорвался Голкомб. — Она шизофреничка.
— Знаете, — спокойно продолжал Мейсон, — она ведь приходила и ко мне и рассказала всю эту историю. Я подумал, лучше-ка передам вам это дело.
— Спасибо, не надо, — съязвил Голкомб. — Вы внимательно выслушали ее, позвонили мне и хотите свалить ответственность на меня. О’кей, так в чем дело?
— Мне пришла в голову одна мысль, — осторожно начал Мейсон. — Вообще, говоря откровенно, вся эта история мне очень не нравится.
— Много чего мы не любим, — философски заметил Голкомб. — Кстати, как вы относитесь к подоходному налогу?