Бандит на миг растерялся, потом рванул из кармана пистолет, но выстрелить не успел: выбили из рук. Инспектор Чаев поднял оружие.
— Ну вот и нашелся мой пистолетик. Тебе он уже больше не понадобится...
— Вон ведь какой буйный, — проронил Минаев. — Так и норовит пальнуть. И Мурадова Самата из него чуть на тот свет...
Преступник сжался, побледнел.
— Где Мишку закопал? — спросил капитан.
— Не знаю такого, — хрипло ответил Мревлиев.
— Цветовой небось внучатым племянником доводишься, а? — выложил Минаев свое давнишнее подозрение.
— Откуда вам это известно? — вытаращил глаза бандит.
— Нам все известно.
Когда преступника в наручниках повели по аллее, капитан остановился у одной из могил.
— Слушай, Федор Николаевич, — обратился он к Мревлиеву. — Ты хочешь сюда еще возвращаться?
— Кто ж хочет сюда?..
— Будешь выкапывать своего дружка Мишку Шпыру из могилы утопшего студента или уж мы сами?..
Мревлиев сразу же сник и безвольно махнул рукой:
— Вы сами...
Так было установлено местонахождение трупа Михаила Шпыру.
Потом преступник рассказал, как поджег дом, как трижды бежал от милиции, как сделал попытку убить своего сообщника Самата, который был опасным свидетелем и мог его выдать...
Мревлиев на очередном допросе спросил следователя:
— Скажите, где та зацепка, которая вывела следствие на меня?
— Главная зацепка — собака. Потом — театральный билет...
Преступник схватился за голову.
— Ведь я ее, эту тварь, купил. Потом продал Цветовой: она воров боялась. Я же отравил этого пса. А он ожил. Ожил, гад! Появился снова через полгода. Однажды напал на меня, когда собирался спалить дом.
— Почему вы вспомнили о доме, о свидетеле лишь через год?
— Что-то мне стало не по себе в последние месяцы. Решил посмотреть могилу и дом. Взглянул на могилу — сердце захолонуло: перекопанная. Значит, начади искать. Дураку понятно. А у меня две ахиллесовы пяты: собака и старик, у которого купил ее. Да в придачу — Самат Мурадов. Решил убрать их... — Преступник, как от сильной зубной боли, завыл. — Ведь в прошлом году я безболезненно все это мог проделать. Безболезненно! И жил бы на этот миллион припеваючи. Ох, дурак! А теперь — вышка. Вот уж точно: был богачом — а стал мертвецом. — Преступник причитал, как помешанный. — Вот уж поистине: затишье — хуже всякой опасности. Не надо было верить этой тишине, благополучию...
Столь откровенный цинизм не смутил Данишева, и он заметил:
— Вы, гражданин Мревлиев, сами того не зная, повторяете иезуитские принципы. Иезуиты тоже утверждали: «Затишье — опаснее и хуже всякой бури, и самый опасный враг — отсутствие врагов».
Преступник небрежно махнул рукой: дескать, что ты, молокосос, понимаешь в жизни!
Данишев задал давно мучивший его вопрос:
— Откуда вам стало известно о существовании ценностей?
Мревлиев, словно готовый к этому вопросу, быстро ответил:
— От бабки письмо осталось. Оно было адресовано тете. Писал ей богач. Владелец дома и винного завода Аршев. Он любил Анастасию Федоровну. Письмо потом перекочевало к моей бабке. Я его нашел пару лет назад.
— А что, в письме прямо сказано о ценностях? Преступник пожал плечами.
— Прямо, не прямо. Но там было написано, что бежал почти нагой. И что богатство осталось у него дома... Вот я и прикинул (я все ж вуз закончил), решил — закопаны денежки. Так оно и вышло. А эта старая скряга, как собака на сене, близко к дому не подпускала. Я б подождал, пока она околеет, да прослышал, что исполком решение принял о сносе этого дома. Задумали кинотеатр поставить. Это и толкнуло.
«Да. Образованность и знания — страшные орудия в руках жестоких, эгоистичных, безнравственных людей», — подумал Данишев и распорядился увести обвиняемого.
Потом к Назипу зашел капитан Минаев.
— Ну, что ж, Назип Гатаулович. Вот вы и опровергли первоначальную версию о самоубийстве. Она, как оказалось, ошибочна. А ошибка в версии, как вы сами убедились, утверждает в конечном счете зло, жестокую несправедливость. Несправедливость: когда изуверы, негодяи и прочая мерзость блаженствуют на земле, вместо того чтобы нести наказание...
Позвонил участковый инспектор Шамов и сказал, что собака поймана, попала в капкан, поставленный на огороде.
У хозяина какой-то зверь крал кур и уток. К псу никто не решается подойти. Он одичал. Видимо, придется пустить в расход: на людей нападает. Пошли вот уже за ружьем, — Данишев доложил об этом Минаеву, и спросив у него разрешения, пулей вылетел из кабинета. Взял дежурный «Москвич» и понесся по адресу этого хозяйчика.