Но все, что я могу сделать, это уставиться на Джио, когда он обходит вокруг и выдвигает свободное место сбоку от Лучиано, опускаясь на него, как будто это не он только что взорвал бомбу у меня над головой.
— Кэт. — Голос Дома дрожит, он поворачивает голову, как будто люди собираются запустить оружие в мою сторону. — Приказ.
Я медленно облизываю губы. Опускаю взгляд на наследников по обе стороны от меня. Данте почти такой же бледный, как Доменико. Лучиано переводит взгляд с Джованни на меня, его лоб нахмурен.
Интересно, где Стефано. Когда Дом хватает меня за руку, это вырывает меня из патоки паники, окутывающей мой разум.
— Сядь, Дом, — шепчу я. Он начинает качать головой, и я тянусь к своему месту. — Я сказала… — мой голос становится жестче. — Сядь. Я еще не доела свою еду.
Я смотрю на Ворон. — Все вы. Отойдите.
Винсент поворачивает голову, в его взгляде читается недоверие.
Посуда гремит, когда я ударяю рукой по столу. — Сейчас же!
Мой рев эхом разносится по комнате, побуждая их к действию. Дом игнорирует меня, перемещаясь и становясь прямо за моим стулом.
— Попробуй сдвинуть меня с места, — выдавливает он, когда я начинаю поворачиваться. — Клянусь гребаным богом, я вынесу тебя и к черту иерархию.
Прекрасно. Я придвигаю тарелку к себе, втыкая вилку в холодное мясо. У меня во рту привкус смерти, но я заставляю себя жевать, глотать, потягивать свой напиток, как будто в этой комнате нет группы людей, активно замышляющих мою смерть.
Я съедаю каждый кусочек.
Когда я наконец кладу столовые приборы на стол, раздается общий вздох облегчения как позади, так и по бокам от меня.
— Спасибо, черт возьми, — бормочет Данте. — Теперь ты уйдешь?
Я пользуюсь моментом, чтобы проверить расположение своего оружия, прежде чем встать. Дом уже здесь, готовый провести меня через небольшой боковой выход, но я уворачиваюсь от его протянутой руки и обхожу стол, игнорируя его отчаянные проклятия.
Еще больше взглядов, когда мои каблуки вонзаются в пол. Вороны наполовину привстали со своих мест, неуверенные и обеспокоенные, их головы вертятся по комнате. Эми выглядит окаменевшей, когда ее голова вертится по сторонам в поисках угроз.
Но встает только один человек.
Я замолкаю, когда Роза Фаско ныряет под руку Лео, бросаясь мне навстречу. Я поднимаю руку, чтобы никто из моих не вмешивался. Ее глаза светлее, чем у ее брата. Яркие, насыщенные, электрически-синие. И она пронзает ими меня.
— Ты убила мою сестру.
Ей не может быть больше тринадцати. Я держу руки расслабленно по бокам, рассматривая ее. — Я не препятствовала этому.
Ее лицо искажается, как будто она пытается сдержать слезы. — Она ничего тебе не сделала. Она никогда никому ничего не делала.
Я перевожу дыхание. — Иногда, — тихо говорю я, — плохие вещи случаются с людьми, которые этого не заслуживают.
Девушка обдумывает мои слова. Она кивает.
А потом она откидывает голову назад и плюет мне в лицо.
Моя голова откидывается назад, когда она шипит. — Ты заслуживаешь всего самого худшего. Я надеюсь, умирая ты будешь кричать.
— Роза. — Голос Джованни подобен хлысту, и она отшатывается, бросаясь к столу, когда я подношу руку к лицу и стираю следы ее ненависти.
Никто больше не двигается, когда я выхожу.
Слишком заняты планированием своей атаки, чтобы тратить его на хилую попытку.
Прохладный воздух ударяет мне в лицо, и Доменико оказывается рядом. Его рука дрожит, когда он рукавом вытирает последние капли, и я отталкиваю его руку. — Не надо. Все в порядке.
— Это нихуя не в порядке, — огрызается он. — Это совсем, нихуя не нормально, Кэт!
Он хватает меня за руку, когда я поворачиваюсь. — Куда, черт возьми, ты идешь?
— Домой.
Он недоверчиво качает головой. — У тебя на голове чертова мишень. Ты туда не вернешься.
Мои ноги все равно двигаются. — Ты выбрал это место, потому что его было легко охранять, — указываю я. — Так что назначь охрану. Они не выгонят меня из дома, Дом. Я знаю это место как свои пять пальцев. Там я в такой же безопасности, как и где-либо еще.
Более того. Здесь столько мер безопасности, что оно заперто крепче, чем в гребаном Алькатрасе. Единственный человек, который когда-либо прошел мимо, — это Данте, и я не могу представить, как он вонзает в меня нож ради славы.
Хотя, возможно, он так и сделал бы после последних нескольких дней.
Доменико следует за мной, его глаза постоянно перемещаются, пока мы быстро направляемся к апартаментам и поднимаемся по ступенькам. Я замечаю, что у меня трясутся руки, только когда пытаюсь отпереть дверь.
Теплые руки обхватывают мои. — Спокойно, — бормочет Дом. — Я сделаю это.