Мне нужен воздух. Он следует за мной, его раздражение знакомым покалыванием касается моей кожи. — Кэт.
Я останавливаюсь, поворачиваюсь и стираю выражение со своего лица. — Не бросай мне вызов, — говорю я тихим голосом. — Помни свое место, Доменико.
Его лицо напрягается, и, черт возьми, я немного ненавижу себя за это. Но он отступает назад, его собственное выражение исчезает, когда он кивает головой. — Как пожелаешь. Я буду во дворе.
Он не дожидается моего ответа, прежде чем поворачивается, отходя от меня, расправив плечи и высоко подняв голову.
Он делает, как я прошу. Но я все равно чувствую себя дерьмово, возвращаясь тем же путем, каким пришла. Кровь забрызгала мои руки, и те немногие студенты, с которыми я сталкиваюсь, почтительно обходят меня стороной. Люди молча наблюдают, их глаза буравят мне кожу, пока я не добираюсь до своих апартаментов.
Мой ключ поворачивается в замке, горячий душ и крепкий кофе выкрикивают мое имя. Впрочем, на это нет времени. Мне нужно помыться и вернуться на улицу, чистой и отполированной, как будто я только что не выпотрошила человека.
Мои мысли заняты предательским куском дерьма, выставленным сейчас во Дворе, как художественная скульптура, и лицом Дома, когда он уходил от меня, и я не замечаю тень там, где ее не должно быть, пока не стало слишком поздно.
Я наваливаюсь плечом на дверь, и раздается мужское ворчание. Дверь распахивается, и я отшатываюсь, моя рука опускается за кинжалом, когда я выхватываю его и бросаюсь на своего чертовски нежеланного посетителя.
— Кто, черт возьми, сказал, что ты можешь приходить сюда? — Рычу я, прижимая лезвие к его шее.
Пара ярких зеленых глаз встречается с моими, и я ахаю, когда он отталкивает меня назад, хватая за запястья и переворачивая нас. Мой кинжал бесполезно висит у меня на боку, когда Данте прижимается ко мне, его зеленые глаза изучают мое лицо.
— Катарина, — бормочет он. Дверь позади меня со щелчком закрывается, когда он толкает меня к деревянной перегородке. — Слышал, у тебя был плохой день. Я скучал по тебе.
Вздыхая, я позволяю своему телу расслабиться под ним, ровно настолько, чтобы ухмылка изогнула уголки его рта, прежде чем я ударяю головой вперед и врезаюсь ему в нос. Он отшатывается от меня с проклятием. — Черт возьми, Кэт!
Ухмыляясь, я подбрасываю клинок в руке. — Ты думаешь, что можешь прийти на мою территорию, войти в мой дом без приглашения?
Данте косится на меня, морщась, когда ощупывает свой нос. — Черт. Может, сломан.
— Упс. — Я улыбаюсь. Рука Данте убирается с лица, и он скрещивает руки на груди.
Мы оцениваем друг друга, оба тяжело дышим. Кровь Антона тяжестью ощущается на моей коже, и Данте переводит взгляд на мои руки. — Похоже, я лишился информатора. Подумал, что тебе может понадобиться небольшая помощь.
Я поднимаю бровь. — От тебя? Я так не думаю. Мой мужчина мертв из-за тебя.
И из-за его небольших связей в ФБР. У Антона было слишком много связей, но не хватало мозгов, чтобы уследить за ними всеми. К счастью, мы поймали его до того, как он успел нанести какой-либо ущерб, проболтавшись копам.
Данте машет рукой. Как легко он отмахивается от потери одного из моих. Если бы ситуация была обратной, он не был бы таким равнодушным. — Ты ненавидела Антона. Он был мудаком. Прости меня, если я не рыдаю над его трупом.
Мои губы сжимаются, отказываясь признавать правду в его словах. — Как ты сюда попал?
Он склоняет голову набок, улыбка медленно расползается по лицу. — Подумал, что стоит проверить твою охрану. Похоже, у тебя есть несколько дыр, principessa. (итл. принцесса)
Я изо всех сил пытаюсь скрыть раздражение на лице, напоминание о том, что нигде по-настоящему не безопасно, независимо от того, какие границы мы якобы устанавливаем. — Убирайся.
Вместо этого он делает шаг вперед. — Я могу снять это напряжение с тебя, — бормочет он. — Это бурление в твоих венах. Дрожь в руках. Прошло слишком много времени, Кэт.
Мои ладони сжимаются в кулаки. — Одного раза было достаточно. Это не произвело особого впечатления.
Его лицо вытягивается, колкость попадает в цель. Ничто так не оскорбляет мужчину, как бросать тень на его навыки в постели. — Ты не говорила этого, когда выкрикивала мое имя.
Мое лицо вспыхивает в ответ, и он придвигается ближе, заметив мою нерешительность. Я напрягаюсь, когда он протягивает руку, но его рука обхватывает мою косу, оттягивая мою голову назад, когда он прижимается лицом к моей шее.
— Теперь ты влажная для меня? — шепчет он мне в кожу. — Если я просуну руку к твоей сладкой киске, ты намочишь мои пальцы?