Потягиваясь, я отвлекаюсь от экранов передо мной и наливаю себе еще кофе, игнорируя дрожь в груди, говорящую о том, что я выпила слишком много чертова кофеина за день. Я отсиживалась в своем кабинете в здании Корво с тех пор, как вернулась со встречи с отцом. Искала способ избежать ультиматума, предъявленного мне.
Приказ использовать молодую девушку, чтобы разрушить семью Фаско жестоким, ужасающим образом.
В нашем мире деньги — это все. Власть. Престиж. Заявление.
Без этого у тебя ничего нет. Нет голоса. И уж точно нет способа платить свои взносы.
Если я только смогу найти доступ к учетным записям Фаско, я смогу манипулировать ими. Перемещать их. Опустошать их, если потребуется.
Все зависит от того, насколько Джованни готов вести переговоры, когда его деньги окажутся в моих руках.
Но Фаско не глупы. Ни одна из семей Cosa Nostra таковой не является. У каждого заблокированы счета, слой за слоем обеспечивается лучшая защита, которую только можно купить за деньги и влияние американской мафии. Надежная, для всех, кроме самых опытных специалистов. Важная защитная мера, когда ваши конкуренты, блядь, самые лучшие.
Мои хакерские навыки неплохие. На самом деле, более чем приличные. Но чем больше я пытаюсь обойти края, аккуратно снимать слой за слоем проклятый слой за слоем, тем больше это меня бесит. Такой работой нельзя заниматься без терпения. И сегодня я совершенно выбита из колеи.
Осторожный стук в дверь выводит меня из себя еще больше. Я отказалась от тренировки, решив пропустить свое расписание на день в пользу того, чтобы запереться здесь и попытаться разобраться с тем, что кажется чертовски неустранимой проблемой. И я дала Тони строгие инструкции не пропускать ни одного ублюдка.
— Что? — Рявкаю я, открывая дверь. И затем застываю.
Стефано Азанте заполняет дверной проем. Он такой чертовски высокий, что его голова почти касается дверного косяка, когда он загораживает свет. Одетый в элегантный черный свитер и темные джинсы, он держит руки в карманах и бросает взгляд в мою сторону, а затем отводит его. — Если сейчас неподходящее время, я могу уйти.
Я молча отступаю, и он ныряет в комнату. Он ничего не говорит, оглядываясь вокруг, замечая пустой стол, экраны. Я сажусь, откидываюсь на спинку кресла и протягиваю руку, чтобы выключить их. — Почему ты здесь? — Спрашиваю я.
Он никогда сюда не приходил. На самом деле, я не думаю, что когда-либо видела его за пределами общих помещений или наших совместных занятий в качестве наследников. Азанте, как правило, держатся особняком, их часть кампуса находится на другой стороне.
Они не напрашиваются на неприятности, почти такие же молчаливые, как их лидер. По крайней мере, в кампусе.
Стефано оборачивается и смотрит на меня. Его темно-карие глаза такие темные, что зрачки словно сливаются с ними. — Я пришел посмотреть, все ли с тобой в порядке.
От его слов, от глубокого, басового тона его голоса моя кожа натягивается. Низкий, почти ласковый.
Как будто я жертва. У меня волосы почти встает дыбом.
— Отлично, — холодно отвечаю я. — Я бы спросила, как Сальваторе, но, честно говоря, мне похуй.
Если только он не был на грани мучительной смерти. Тогда я бы, наверное, отпраздновала. К сожалению, он вряд ли умрет от раны, которую я ему нанесла.
На мгновение рот Стефано приподнимается в изумлении. Но вскоре это исчезает.
— Тебе нужно быть осторожной, — тихо говорит он. — Он этого не забудет, Катарина.
Мои глаза сужаются. — И все же ты здесь, предупреждаешь меня о своем собственном отце.
Он смотрит в окно. — Мы не выбираем нашу семью. И никто не захотел бы стать его врагом, если бы знал, на что он способен.
Честно говоря, это немного драматично. — Мы — мафия, Стефано. Я бы сказала, что мы все способны быть большими злыми волками.
Он хмурится. — Он гораздо больше, чем это. Я пришел предупредить тебя. Тебе решать, что с этим делать. И… Я хотел извиниться. Этого не должно было случиться.
— Ну, так случилось. — Я указываю на дверь. — Я ценю твои извинения, Стефано. Правда. Но если твой отец захочет снова прийти за мной, у меня будут наготове ножи. Он меня не пугает.
Сальваторе может вставать в гребаную очередь. Кажется, она растет с каждым днем.
Я зову Тони войти, когда Стефано уходит так же тихо, как и появился, все еще немного ошеломленная этой встречей. — Я говорила или не говорила, что меня нельзя беспокоить?
Тони переминается с ноги на ногу. — Извини, Кэт. Когда речь идет о наследнике, трудно сказать «нет». Легко обидеть и все такое. Он оставил свое оружие у нас.