- Нет! Я не буду петь! - Пораженный до глубины души, он вскочил, в ужасе глядя на печальные, умоляющие глаза. - Я сказал нет!
- Пожалуйста.
- Нет!
Больше сил оставаться не было. Он выбежал из спальни так, словно за ним гнались с зажженными факелами и вилами.
Его безумные глаза и ошалевший вид сбили с мысли, подошедшего поторопить их, Топройда. Эльф удивленно остановился и вытянул лицо, провожая взглядом, со всех ног бегущего, человека. Никаких логичных объяснений подобному он сходу придумать не смог. Озадаченный он вошёл внутрь, бережно прикрыв за собой створки. Леди Лиалуара ожидала его.
- Что это было? Он выбежал, как безумный.
- Я попросила его спеть. Мне будет страшно уходить в тишине. - Лицо её снова выцвело и постарело. Усталость грузом навалилась на перевозбужденное тело. Эльф присел рядом, бережно отводя с её лица за ухо, неловко упавший, светлый локон.
- Понятно. А я хотел выгнать его уже сегодня. Он вернул звезду, кстати.
- Я знаю. Остролист шепнул мне.
- Ну, да, ну, да. - Он взял в свою руку едва тёплую ладонь. - Что Гастелла?
- Тоже хочет услышать его голос.
- Правда? - Лицо Топройда выразило удивленную задумчивость. - Значит, двое на одного? Мне всё же придётся оставить его до свадьбы?
- Да, позволь ему. Он не так ужасен, как ты думаешь. Он еще удивит тебя.
- Уже удивил. - Эльф слабо усмехнулся, ласково глядя на жену. Королева лежала с закрытыми глазами, медленно глубоко дыша. - Отдыхай дорогая. Фрея видели на границе, так что, дня через два он будет во дворце. А там и свадьба.
Он нагнулся и нежно поцеловал её в лоб. Лиалуара спала. Он с минуту смотрел на неё, потом осторожно погладил ее выпирающий живот, ощущая легкое шевеление внутри. Улыбнулся и перевёл взгляд на кресло. В нём никого не было, точнее, он пытался заставить себя так думать. Встал, поправил полог и вышел, осторожно прикрыв за собой двери.
До конца мирной жизни оставалось всего несколько дней, уже измеримых часами. И он изо всех сил пытался насладиться каждым из них.
Пташ бежал, не видя перед собой ничего. Потусторонний страх вселился в него ледяными руками мертвеца, хватая разгоряченное тело. Он бежал, пытаясь выпрыгнуть из собственной шкуры, лишь бы избавиться от тошнотворного ощущения. Остановился он, споткнувшись о торчащий корень, и полетел кувырком в разросшиеся кусты можжевельника. Удар наполовину смягчился. Переспевшие синие ягодки недовольно посыпались с особо-подмятых веток.
Падение отрезвило лихорадящую голову. Загнанное дыхание стало потихоньку выравниваться, а сердце успокаиваться. Встать с зеленого ложа пришлось, но местность оказалась незнакома. Вокруг высился лес и жилых помещений или, хотя бы крыш дворца не виднелось. Впрочем, тот же пострадавший куст, замыкавший собой одну большую гармоничную композицию растений, намекал на искусственное происхождение леса. Наиболее вероятно, Пташа занесло в неизвестную ему часть огромного дворцового сада.
Отряхнувшись, оглядевшись и припомнив детали предшествующих событий, он пришёл к унылой мысли, что повел себя по-идиотски глупо. Надо же было раскричаться, выбежать, заблудиться!
Отчаявшись оправдать себя, он принял решение выбираться и собираться в обратную дорогу. Рич, должно быть, устал его ждать. На свадьбу его всё равно не пустят, а сама мысль о возможной песне, пугала невероятно.
Но, всем благим намерениям Пташа не суждено было сбыться. Из леса навстречу невозмутимо вышла, до бездны знакомая, фигура, с которой он предпочел бы никогда в жизни больше не встречаться. В свою очередь, Топройд, без труда прошедший по следу обезумевшего человека, легко подговорил лес остановить того в нужном месте. Даже, позаботился о мягкой посадке.
- Опять ты! Я уже всё понял! Какого демона ты за мной таскаешься?!
- Во-первых, можно поубавить истеричность. Ты, всё же, в приличном месте. Во-вторых, мне есть, что тебе сказать.
- Достаточно уже сказал!
- Недостаточно. - Голос эльфа не переходил на крик, но ледышки в нем ощутимо плавали. - Королева просила меня позволить тебе присутствовать на венчании. Я не смею перечить её воле и разрешаю тебе остаться до этого момента. Жить будешь там же, где и сейчас. Трогать тебя никто не станет. Ходи, где вздумается, только ничего не воруй. Я буду за этим пристально следить. В остальном - полная свобода. - Он сделал движение, точно собрался уходить, но в последний момент передумал и остановился. - И ещё. Она хочет, чтобы ты спел. На твоём месте, я бы внял её последней просьбе. Не заставляй её уходить в тишине.
На этих словах он резко развернулся и быстрыми, широкими шагами скрылся в чаще. Оглушенный, и посеревший лицом, Пташ, минут десять стоял посреди, безмятежно шелестящего, леса и не мог прийти в себя. Страх, от которого он бежал, догнал его и вплотную приблизился, дыша в лицо смертным тленом и холодом. Пташ не понимал, от чего ему так страшно, но сама мысль о подобной “песне” рождала в нем сильнейшие приступы паники.