Глава 25
Раненного, но уже не собирающегося умирать, Гримуара, решили, как можно скорее доставить в Угодья. Договариваться с дорогой доверили Эпискуру, пожелавшему самолично проводить приятеля до южной границы. Тем более, что его отсутствие на рабочей месте, и так излишне затянулось. Сам вампир не мог нарадоваться высылке, испытывая острые приступы голода из-за большой потери крови. Охотиться на территории Эльферы, во-первых, не разрешалось. Во-вторых, жертву искать пришлось бы долго - маленькое количество людей, живущих в эльфийской стране, разочаровывало.
Эпискуру удалось в этот раз сократить дорогу до полутора дней, выпустив вампира на вольные хлеба максимально быстро. Гримуар потерял человеческий облик в дороге и выскочил за линию серебряных столбов, как ошпаренный, разлившись тучей, горячего кипящего, мрака. Туча жадно растянула щупальца по всей линии предгорий и периодически разряжалась утробным звериным воем. Удовлетворенный успехом эльф, вернулся на свой пост.
Утолить буйство Гримуару удалось всего за каких-то четыре часа, унесших жизни, как минимум шестерых, забредших на обманчиво-свободную местность, людей. Никаких видимых пограничных строений или опознавательных знаков, у вампиров не существовало. Черта существовала только в их сознании, безошибочно подсказывая границу дозволенного. Это частенько и сбивало одиноких путешественников, предоставляя их на расправу охотящимся. Если людям вздумалось самим ставить знаки, то их непременно уничтожал, наползавший с гор, чёрный туман. Так что, обе стороны придерживались мысленной визуализации границы, учитывая ее при передвижении.
Угодья потому и назывались Угодьями, что являлись официальной территорией для охоты и всё, происходящее в их рамках, разрешалось. Из-за этого правила, люди вполне могли жить на землях вампирского царства, но это граничило с неудобствами в виде постоянной угрозы нападения. Впрочем, на западе страны, примыкающей к морю Крови, на побережье протянулась целая цепь человеческих и частично смешанных городов. За долгие годы там сформировалось подобие цивилизованной системы жизни и население почти не уменьшалось от непрестанных атак, оголодавших низших. Однако, надо признать, большей частью жили в таких городах люди, гонимые из остальных мест: преступники, контрабандисты, каторжники, беглые рабы, пираты. В главный порт Угодий - порт Гастеллы, редко заходили корабли не под чёрными флагами.
Виолант, не преследуемый муками нравственности, позволял хаосу властвовать над душами подданных. В его интересах значилось предоставлять вампирам беспрепятственно охотиться, при этом, не влезая в прямой конфликт с человеческими государствами. В Угодьях все жили исключительно добровольно и добровольно же соглашались на поставленные условия. Таким образом, огромная энергия мрака, собранная в одном месте, не выплескивалась из невидимых берегов, до поры, до времени сдерживаемая одной властной, могущественной рукой.
Эта же рука и направила Тревиса в ученики к Лойсу Торреодору Диггинсу и причину этому не мог найти ни тот, ни другой. Очередное, вялотекущее занятие и его провальные результаты, привели рыжего вампира в бешенство. За несколько дней попыток он не добился от худосочного, апатичного калеки, даже тумана.
- Да, что с тобой не так?! Тупая ты рыбья башка! Тебе же руку отгрызли, а не голову!
- Не надо кричать, я и сам не знаю почему не получается. Когда дрался с великаном, тьма откликалась.
- Откликалась?! И как же? Может тебе показалось, что она откликнулась, а на самом деле тебя просто приложили головой?!
- Нет. Я помню чёрный туман из груди и ещё что-то членистоногое, расползающееся под ногами.
- Фееричная ахинея! - Вампир всплеснул руками и развернулся, намереваясь уйти. Они тренировались в той самой знакомой с первого занятия пещере. Тревис стёр стекающую на глаз кровь из разбитой брови и упрямо последовал за учителем. Заметивший это Лойс, взорвался негодованием. - Оставь меня в покое! Проваливай в свой тухлый аквариум и жри халявный корм! Я не намерен больше тратить на тебя время!
- Но, у вас приказ.
- Пошёл ты, знаешь куда, со своим приказом! - Мужчина не успел доходчиво объяснить нужное направление, когда его настигла волна влажного, горячего ветра. В интонациях ветра угадывался знакомый голос. Он повернул голову на поток и расплылся ехидной улыбкой. Выражение лица поменялось на мечтательно-увлеченное. - Так, вали к себе в нору, закопайся в ил и жди моего возвращения, а я пошёл встречусь кое с кем.