Про застывшую столбом Дейдару и про свадьбу, все как-то разом забыли. Поднявшаяся вместе с внезапной кончиной монарха, суета, заглушила собой остальные заботы. Фрей вместе с Топройдом спешно переносили тело Лиалуары в её покои. Туда же сгонялись дежурившие наготове лекари. Требовалась срочная операция для запертого в утробе ребенка. Необходимо было извлечь его, как можно скорее из умирающего тела матери. Проблема усугублялась особенностью эльфийского обряда погребения, которого, по сути, не было. Вместо него…
- Быстрей! - Потерявший выдержку Фрей, орал на непозволительно медлящих “хирургов”. Он изменился в лице, заметив в окне тёмное, увеличивающееся, мерзко шевелящееся облако, услышав недоброе жужжание, стрекот, клекот, рык и топот сотен живых существ. Его бешеный взгляд встретился с застывшим взглядом отчима. - Я задержу их, доставайте!
Фрей встал напротив окна, насильно заставив себя успокоиться. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул. А затем, поднял разведённые в стороны руки и дворец содрогнулся. Жалобно зазвенело стекло, серую пыль выбросил пошатнувшийся камень. Похолодало. Дотлевающую после ухода солнца, линию горизонта заволокло тучами. Поднялся ветер, хлынул дождь. Рассвирепевший ураган неистово разматывал, плотно сцепившийся, птичий комок. Бедные животные, лишенные разума, но ведомые самым сильным для них инстинктом в этом мире, не могли прекратить попыток добраться до желанной цели. Их ослепляло, калечило, оглушало, но они продолжали ползти к замку, воя и не чувствуя боль.
Для защиты от наземных зверей, Фрею пришлось возвести каменный форт вокруг всего дворца. Гранитные монстры выкорчевывались из-под земли, со стоном и визгом трущихся минералов, устанавливая несокрушимые стены. Первые добежавшие до них волки, собаки и рыси, от набранной скорости, разбились насмерть, не в силах полноценно владеть своим телом или сойти с пути. Еноты, лисы, белки, хорьки и мыши устремлялись наверх уже по их трупам, ловко цепляясь за каменные уступы и торчащие корни. Прорвавшийся сквозь рев бури, шмель, грузно упал на подоконник, устало пульсируя пушистым полосатым телом.
Фрей посмотрел на него, как на нечто неизбежное.
- Вы скоро?!
Но, ответить ему не успели. Вместо них, это сделал измученный, продрогший, но живой ребенок, хрипло закричавший от первой в жизни порции воздуха. Фрей, на секунду забывший о происходящем, замер, со странным трепетом глядя на младшего брата. Это было мгновение тишины, когда весь мир приглушил звуки и благосклонно остановил вращение хаоса.
“Дамиан” пронеслось в его голове. Отличное имя для такого малыша. Оно значит: “Терпеливый”.
Как и все чудесное в нашей вселенной, и этот миг волшебства закончился. Ребенка, благополучно отделенного от матери, завернули в пеленки и одеяло, вручив в руки отца. Топройд благоговейно прижал к груди драгоценный свёрток и выбежал с ним вон. Остальные поспешили сделать тоже самое. В комнате остался принц и его скончавшаяся мать.
Нужда сдерживать природу кончилась. Фрей опустил руки. Хлынувшая в окно живая волна мгновенно сбила его с ног, торопящейся дробью конечностей, пригвоздив к полу. Он смог закрыть голову и откатиться к стене, спасаясь от копыт, лап, клювов и крыльев. Давка от смешения в одной комнате стольких тварей, стояла невообразимая. Запах - хуже некуда. Но отвратительнее всего, конечно, звук. Зажавший уши Фрейнгард изо всех сил пытался не слышать за общим гамом, хруста разгрызаемых костей. Бездна разверзлась для него в этом звуке, и он готов был сойти с ума, лишь бы не осознавать такую реальность.
И вот, именно в этот момент, издалека, как будто даже, из другой жизни, в окна полилась песня. Чистый, слегка дрожащий мужской голос пел о любви соловья к чужой невесте. Девушка каждую ночь приходила в сад, где он жил и подолгу слушала его переливчатый голос. А бедная влюбленная птица пела и пела, забыв обо всём на свете, пока не настали холода. С первым снегом девушка вышла замуж и больше не приходила в сад, но искренне ждущий её соловей продолжал петь каждую ночь. Он пел, пока мороз не прервал его песню навсегда. Тогда, проникшаяся любовью бедной птахи, природа, сохранила его песню и передала всем птицам во всех лесах, чтобы, всякий раз, зайдя под сень деревьев, эта девушка могла слышать голос своего возлюбленного. Пусть и бывшего, всего лишь маленькой птахой.
***
Она гуляла по саду между кустами спелого барбариса, похожая на дриаду, с трепетным сердцем, готовым вот-вот влюбиться. Возмужавшая осень гладила её по голове истлевающими лучами. Она поводила плечами от, заигрывающих с волосами, порывов ветра. Но, в мыслях её всё ещё не кончалось лето. Она брела по мягкой, напоенной ароматом влаги и слежалой прелости, земле и думала о себе.