- Ничего страшного, тем более, это временно. Марс уже кое-что присмотрел для себя и Дей.
- Мне не нравятся эти ваши клички. - Мать упрямо поджала губы и сложила на коленях салфетку. - Люди должны носить те имена, которые им дали, а не выдумывать ерунду.
- Которые им дали РОДИТЕЛИ, а не медсестры в роддоме, как отказнику.
- Но у ребят же не твой случай. Их-то называли родители.
- А толку? Они их всё равно бросили.
- Во сколько напомни, нам за ними ехать? – Неожиданно, влезший в разговор, отец прервал перепалку, смотря из-под очков с преувеличенной заинтересованностью. Тревис забыл, что ещё хотел сказать.
- К двенадцати.
- О, точно! Так и помнил, что где-то в районе полудня. - Он символически хлопнул себя по лбу, улыбнулся и вернулся к кофе. Но, уловка сработала и мать переключилась.
- Бёрг! Ты хотя бы починил машину? Твой старый жук, наверное и не доедет в такую даль.
- Дое-едет. Он хоть и старый, но никогда меня не подводил. Лучше приготовь какой-нибудь перекус. Думаю, ребята будут рады познакомиться с твоей стряпней, еще не доехав до дома.
- Ладно…
Пока убирали со стола, Тревис завис над доской, обдумывая ход. Отец тоже не спешил уходить, заинтересованный реакцией на свой манёвр. Они остались в столовой одни и погрузились в неоконченную игру. На доске осталось не так много фигур и роковой могла стать любая ошибка.
- Кстати, хотел спросить, а почему ты всегда играешь за белых? - Тревис не поднимал глаз, но даже не глядя, уловил улыбку родителя.
- Никакой тайны, просто белые обыкновенно ходят первыми и это мне немного льстит. Создается такая иллюзия обещанной победы. Очень приятное чувство. А что, хочешь в следующий раз поменяться? Я не против.
- Нет-нет, всё хорошо. Я готов всегда быть за чёрных. Пусть эти белые делают первый ход. Мне-то что? Так только интереснее. - Тревис потянулся к своему королю, чтобы убрать его из-под атаки, но рука замерла на полпути. Произнесённые слова отчетливо зазвенели в голове. Перед глазами всплыло воспоминание падающего снега. Белые делают первый ход… Белые делают первый ход? Первый ход в чём? В игре? В какой еще игре? Мы что, играем? Меня таким образом приглашают в игру?!
- Что случилось? Всё хорошо? Не хочешь играть?
- Что? - Обеспокоенный вид отца заставил Тревиса отмереть и быстро переместить фигуру на соседнюю клетку. - Нет, всё в порядке. Мысль пришла.
- Ла-адно. Тогда тебе шах и мат.
- Как?! - Тревис ошеломленно уставился на поле и своего несчастного короля, которого в спешке поставил не туда, куда хотел. - Понятно. Я опять проиграл.
- Не бери в голову. В следующий раз точно выйдет.
- В следующий раз, да. - Тревис буравил глазами доску, так неожиданно подкинувшую странную ассоциацию. Посмотрел на белого деревянного короля. Сходство с убийцей и правда было. Всё, кроме черной короны на голове, но такую носила только королева. Неужели и правда игра? Но, что от него хотят? - Пап, а если белые начинают игру, что тогда надо делать чёрным?
- Странный вопрос. Сделать свой ход, конечно же.
Глаза Тревиса вспыхнули. Он подскочил на месте.
- Точно! Почему я раньше не догадался этого сделать? Ну конечно! Мне надо сделать следующий ход, иначе игра не начнётся и кошмар повторится!
- Ничего не понял.
- Я пошёл.
Тревис унесся к себе, оставив растерянного родителя в столовой. В комнате, наедине с самим собой думалось легче. Он заперся и замер, прислонившись спиной к двери. Сердце колотилось, глаза метались в поисках нужной идеи.
Ладно, успокаиваемся. Допустим, это и правда шахматная партия и мне нужно сыграть, но как сделать ход? Заснуть и попытаться что-то сделать? Но что именно? Стоит пойти снегу, и я начинаю бежать, а затем падаю, а затем…Да-да, итог известен. Надо постараться увернуться от удара. Может выйдет и это зачтётся за ход?
Тревис посмотрел на часы. 10:10. До отъезда оставалось немного времени, надо было постараться доспать и проверить новую теорию.
Уснуть, под давлением мыслей и общим волнением, разумеется, не вышло. Настроение испортилось и мрачный, недовольный Тревис сел на заднее сиденье машины. Дорога до приюта составляла около часа и первую половину поездки он только и думал, что о своей неудаче. Потом равномерная тряска старенького фольксвагена укачала, и он сам не заметил, как погрузился в дрему.
Снег начал падать в строго установленном порядке. Если бы Тревис сумел сосредоточиться, он бы подробно описал траекторию полёта каждой снежинки. Но, он не мог, так как осознавал себя уже пробирающимся по глубоким сугробам со сбитым дыханием и горящими от бега по морозу легкими.