- Да, так и не ответишь. Навроде коробочки для общения.
- Как голубь почтовый?
- Да-да. Как голубь, только не живой, да и не птица вовсе. А…
- Тоже с Эпритом?
- Хе-хе. Да уж и нет.
- Как так? - Джерри, привычный к чудесам, производимым за счёт магического камня, не мог понять иного способа колдовства. - Без камня?
- Видишь ли, не было в моём мире колдовства. Только наука. И всё-то через неё делалось: и мосты строились, и самолёты летали.
Графиня замолчала, углубившись мыслями в воспоминания. Крутила кольцо и тяжело вздыхала. Джерри отвернулся к стене. В красно-белом узоре ему мерещились таинственные самолеты, телефоны и кнопочки. Образованные люди в шляпах, совершали невероятные чудеса без помощи магии. Жизнь чужого мира текла в его воображении с ленивой неспешностью сытого человека. Без Эпритовых ферм, магии и рабства.
Скрипнула дверь. В открывшемся проёме появилась голова прислуги. Девушка в чепце не успела ничего сказать, графиня сама встала ей навстречу.
- Что, зовут?
- Точно так. Дядюшка Фертий послал поторопить.
- Хорошо, ступай.
Дверь за прислугой затворилась и мать обернулась к сыну.
- Переоденься. В таком виде к отцу не ходи. Да медальон в карман спрячь, не говори, что сломан. Мне потом отдашь, починят его. Всё понял?
Джерри промолчал, громче при этом засопев. Графиня немного постояла в тишине и вышла. Джеральд не шевельнулся. Он всё рассматривал узор. Губы его дрожали, глаза блестели, а пальцы скрючивались от злобы. Зверь в клетке! Зверь! Зверь! Губят, душат, отбирают силы! Что сделал? За что мука? За что презрение? Младший и всё тут. Как будто выбирал. Как будто виновен. Сравнивают и убивают не за что. А я ничего. Ничего. Место пустое. Зачем живу? Что мучаюсь? Где спасенье?
Дольше тянуть время не получилось. Нетерпеливый стук в дверь заставил встать с кровати и начать переодевания. Умылся, причесался, с помощью прислуги облачился. Спрятал розовый камень в карман. Посмотрел в зеркало на стене и криво улыбнулся.
- Ненавижу зеркала.
- Что?
Джерри проигнорировал вопрос и вышел.
Утро этого дня не сложилось, не только у старого графа, но и у его самого любимого среднего сына. Фердинанд Дарнау, статный сорокалетний мужчина, имел к своим годам жену, двоих детей и шесть поместий по всему королевству. Пошёл второй месяц плавания, а новых месторождений их экспедиция, так и не открыла. Алчность до поисков завела его каравеллу дальше нужного. И вот, проблемы не заставили себя ждать. Граф стоял на носу корабля, напряженно вглядываясь вдаль. Капитан судна, находившийся рядом, напротив, выглядел спокойным. Лёгкие волны принуждали обоих мужчин слегка покачиваться.
- Оно или обознался?
- Да, вроде, как и оно. Флаг красненький с чёрным, паруса прямые, нос острый. Пограничники это.
- Улья им в хвост! Как думаешь, заметили они нас?
- Думаю, что и заметили. - Капитан, полноватый, лысеющий на висках мужчина, приставил к глазу простенькую подзорную трубу. Он давно не ходил в этих водах и многие места подзабыл. Но внезапному появлению пограничного отряда из-за мыса полуострова не удивился. В такой близи от берега, всякий будет на стороже. А эти ребята - тем более. Расстояние между кораблями составляло по его разумению, не больше одной мили. - Разворачиваются в нашу сторону.
Граф стукнул кулаком о борт и яростно выругался. Проходивший мимо матрос дернулся и вжал голову в плечи, ускоряя шаг.
- Что прикажете делать? - Капитан Иллет Маврюк, украдкой почесал выдающийся живот, сытый после обеда и покорно взглянул на хозяина судна. Граф не удостоил его ответом, отобрав трубу и крепко стиснув её жёсткими пальцами. Ветер, перемешанный мокрыми брызгами, трепал чёрные отросшие волосы дворянина и полы длинного расстегнутого жилета. Золотые круглые пуговицы на нём, поблескивали под вышедшим из-за облаков солнцем, занимая внимание капитана больше, чем, стремительно приближающийся, двухмачтовый бриг.
- С ним ещё какая-то мелочь идёт. Что за корабль? Будут нам от него проблемы?
Граф грубо сунул подзорную трубу обратно, чуть не вышибив собеседнику глаз. Да толкнул, для спешки, в плечо. Капитан надулся, но соизволил рассмотреть причину хозяйской тревоги. Самого его, ни пограничники, ни сопровождающая их шлюпка, не волновали. Перед началом экспедиции, ему чётко дали понять меру ответственности и отведенную роль. Он официально значился капитаном судна и даже жил в своей собственной каюте, но без всяких прав на управление кораблем. Средний Дарнау авторитарно захватил власть на судне, благо, оно и так принадлежало ему. И подзывал, обленившегося от скуки, капитана только тогда, когда сам в чём-то испытывал проблему.