- На выход, живо.
- Д-да. - С трудом переставляя ноги, Джерри выбрался из каюты и ахнул. Палуба была густо завалена телами. Безжалостно порубленная команда валялась в лужах собственной крови. Многие ещё дышали и стонали, но помочь им никто не спешил. Пираты не пожалели, даже старичка-капитана. Его растрепавшиеся волосы, седой кляксой белели у самой мачты. К горлу Джерри подступила тошнота, он задрожал. Очередной толчок в спину вынудил его пройти два шага, поскользнуться и позорно рухнуть на четвереньки. Ладони испачкались красным и липким. Под унизительный хохот скалящихся людей, его всё-таки стошнило.
- С этим, что делать? Кажись, дворянин. Слышал, звали его сынишкой графа.
Согнутый в три погибели, Джерри не видел, появившегося на палубе, пиратского капитана. Главарь уверенной походкой подошел к единственному, оставленному в живых, пленнику. Концом сабли поднял на себя бледное, ухоженное лицо. Светло-голубые глаза паренька смотрели на него снизу вверх испуганно и затравленно.
- Говорят, ты - граф. Как же тебя зовут, малец?
- Д-джерри. То есть, Джеральд Дарнау.
- Дарнау значит. - Капитан уже намеревался перерезать и эту высокопоставленную глотку, когда в памяти его что-то шевельнулось. Подстёртые картинки яркого прошлого завертелись в голове, привлеченные сочетанием букв “Дарнау”. Он позволил губам прошептать это слово и тогда оно прочно сцепилось со знакомым, и весьма недобрым образом. Образ жутковато сверкнул на него похожими, но более серыми глазами. Капитан, даже пальцами прищёлкнул от удовольствия.
- Скажи-ка, а Кристофер Дарнау тебе не родственник?
Джеральд с трудом понял, о чём его спрашивают. Он видел, занесенный для удара, клинок и ожидал смерти, поэтому внезапная отсрочка, повергла его в ступор. Он глупо хлопал глазами, всё время возвращаясь ими к устрашающему изогнутому лезвию. Капитану пришлось повторить вопрос, а вытащившему его пирату, как следует наподдать ногой для вменяемости. Помогло. Джерри, качаясь, встал и ответил.
- Да, да, родственник. Это мой старший брат. Нас всего трое.
- Брат значит?
- Д-да.
- Родной?
- Да.
- Понятно. - Капитан пиратской шхуны “Изверг”, Милош Кряжестый, пригладил вислые чёрные усы и сунул саблю в ножны. Он мысленно похвалил себя за сдержанность и своевременно родившуюся ассоциацию. Убийство младшего брата Серой Пташки, могло бы обернуться для него большой катастрофой. Этот разыскал бы его и в открытом море. Одно спасенье, что недавно его видели в лесах Партаскаля и до здешних мест, в случае чего, ему добираться не одну неделю. Нет, отпускать мальчишку нельзя, как и убивать. Пусть в матросах походит, а там посмотрим, как дело обернется. Больно времена неспокойные, чтобы подобными козырями разбрасываться.
С такими мыслями, Милош дал команду забирать пленника на корабль вместе со всем награбленным. Судно за собой сжечь, как и остальные два. Шхуне уходить на север мимо красной и синей розы, прямиком в вампирские воды. Угодья Виоланта всегда благосклонно принимали “чёрный” флот.
В это время, почти на противоположной стороне материка, Кристофер Дарнау, более известный, как “Серая Пташка” или “Пташ”, сидел за складным письменным столом в своем походном шатре. Перед ним лежала подробная карта местности, периодически подсвечивающаяся разноцветными блеклыми огоньками. Иногда по нарисованной воде шли волны, а по ниточкам дорог двигались люди.
Минули сутки с тех пор, как сверху спустилось чрезвычайно доходное задание. Её прекрасное Величество, Лиалуара Остролистая возжелала найти невесту своему бездетному щенку. Видите ли, из-за своей болезни, эта белая немощь не может нормально размножаться и ему нужна помощь.
Обветренное, скуластое лицо мужчины ожесточенно заострилось. Под впалыми серыми глазами пролегла тень. Бесцветные губы предательски дрогнули. Пташ лично знал эльфийскую королевскую семью, и крайне тепло относился к их многомудрой правительнице. Не единожды чароитовый сумрак её спальни, благосклонно обнимал его разгоряченное сердце. Наизусть знал он тайные тропки, изменчиво текущие в душном монолите лесов благословенной Эльферы. Пропало его сердце в этих зелёных полях. Осталась душа, приманенная чарующей нечеловеческой песней.