- Я доволен.
- Чем же?
- Вашим пониманием ситуации. И общественной жалостью, конечно же. Так приятно осознавать, что вокруг тебя друзья, готовые разделить твою боль.
- Не пойму, куда ты ведёшь. - Королевский профиль нахмурился и проницательное женское сердце тревожно сжалось. Но, к Фрею, наоборот, пришло вдохновение. Впервые за долгое время, он ощутил пустоту и лёгкость на душе. Удивительно, как меняется мир от элементарной смены полюсов. Только что, жизнь казалось ему невыносимой, а окружающие - непроходимо тупыми. И вот, он заглянул за край, позволив себе вдохнуть холодного аромата бездны, как оттуда к нему протянулись ласковые руки свободы. Оставалось шагнуть ей на встречу.
- Я никуда не веду. Хотите меня женить на ком бы то ни было - я не против. Приводите эту, вашу невесту, обрюхачу её и пусть рожает вам здоровых внуков. А если родится девочка, я задушу её в тот же момент, чтобы весь ваш род сгнил под сенью великого дерева.
- ФРЕЙ!
Но принц развернулся и быстрым шагом покинул покои, громко хлопнув дверью. Королева вскочила, не замечая, громко шумящей, в ушах крови и, резко скакнувшего, давления. Голова ее закружилась, живот свело спазмом, и она рухнула обратно в кресло, не в силах отдышаться и прийти в себя. Такого она от любимого единственного сына не ожидала. Как он мог сказать настолько ужасные вещи? Как в его голове могли родиться столь черные мысли? Откуда взялась ненависть?
Фрей бежал по светлым коридорам дворца и не мог остановиться. Его душили слёзы, страх, обида и ярость. Одна его часть раскаивалась из-за сказанного, а другая удовлетворенно улыбалась. В глубине души он был рад и горд собой, что сумел выразить скопившуюся внутри агрессию. Сколько времени она мучила его, отравляя и лишая сил. И вот, он свободен, и он бежит, и сам боится своего бега.
***
Заселиться в другое место удалось не с первой попытки. Из-за прокатившихся грабежей, на их странную компашку во главе с вампиром, смотрели косо и грубо заворачивали с порога. Ни у кого не возникало желания лишний раз рисковать с жильцами. Блуждать по засыпающему городу пришлось долго, пока их не приютила у себя одна сердобольная старушонка. Она жила в небольшом одноэтажном домике в самом бедняцком квартале. Сюда ребята заглянули в последнюю очередь, отчаявшись найти жильё. Зато, одинокая хозяйка не стала задавать неудобных вопросов, назвала скромную цену за постой и благодушно предложила отужинать. Ребята согласились единодушно.
Старушка оказалась бойкой и славной. Поставила на середину стола чугунок свежих щей с хлебом, раздала ложки и с умилением рассматривала оголодавших постояльцев. Ей особенно пришлась по душе Кесс, “скромная и тихая девчушка”. А вот парней она с готовностью раскритиковала за их “бандитский” вид. Тревису порекомендовала “заканчивать с этим его вампирством”. Марсу пожелала отрастить нормальную причёску, “а то так позорно черепушку прикрывает”.
После ужина, разошлись спать. Кесс, как девушке, старушка постелила на единственной свободной кровати. Ребятам досталась груда соломы на полу, прикрытая шерстяным покрывалом. Такой потрясающий уровень комфорта заставил Марса душещипательно застонать, но вслух он возмущаться не стал. Хозяйка умильно наблюдала за ними со стороны, потом погасила свет и ушла на свою половину домика. Ребята вздохнули с облегчением.
- Кажется, я стал забывать, как выглядит настоящее магическое средневековье. Кинули солому на пол - спи родной! А как было классно в “топорике”. И столовая вкусная, и постель мягкая.
- И кровью все залито.
- Фу, ты! Я уже почти забыл.
- А я вот тебе напомню. - Тревиса не сильно заботила мягкость постели. Его мысли с самого вечера вращались исключительно вокруг Кесс. Её рассказ взбудоражил и привел в ужас. Он не успел попросить прощения за собственное нападение. Тревиса мучила совесть и с каждым часом грызла сильнее, грозясь проделать в сердце дыру.
Он промучился час, пока дождался от, лежащего рядом, друга громкого размеренного храпа. Поднялся и бесшумно прошел в соседнюю комнату. Кесс спала, отвернувшись лицом к стене. Будить уставшую девушку расхотелось, но и сил уйти не нашлось. Он вздохнул и сел на пол, облокотившись спиной о кровать, смотря на прикрытое занавесками окно. Опустил голову. Спутанные, грязные, местами слипшиеся волосы упали на лицо, вызвав острый приступ отвращения к самому себе.
Куда он полез? На что понадеялся? Зачем пришёл в темноте изливать душу? Кому она нужна, его душа? Да и какая она? С тех пор, как внутри проснулась Тварь, он потерял всякую уверенность в себе. Не знал кто он, какой, кем ему быть. Потерялся в темноте. От того и летит, как мотыль к свету. А свет - это она: Чистая, нежная, добрая, прекрасная от мыслей до поступков. Невинная, как весна.