Канерва тряхнул головой и пришпорил коня. К дьяволу! Он пережил много унижений, переживет и это! Почему никто не убил его сегодня? Чем он так не угодил Господу Богу, что тот не пускает Канерву на небеса? Да хоть бы и к черту в пекло, лишь бы мгновенно!
В комнату через открытые ставни вливались сумерки. Мелькнула и исчезла резкая птичья тень. Со своего кресла Алиция видела краешек густо-оранжевого диска солнца. Город был черным-черным, только крыши домов и зубцы башен словно измазаны яичным желтком – как пирожки на противне перед отправкой в печь.
Опомнилась!
Ха-ха!
Девушка ударила кулаком по резному подлокотнику, не ощутив, как впились в кожу острые грани узора. Да она ему еще покажет!
А вдруг он не вернется?
Глупости! Канерва такой сильный, ловкий, такой... Вернется, обязательно вернется.
И тут уж она ему покажет!
Что?
– Голую задницу, – подал голос Лисс, пытавшийся с помощью Глоры привести в порядок голову.
– Еще слово – и я тебя в окно выкину!
Канерва оскорбил ее. Обращался с ней, как...
Как?
Она тоже хороша, заговорила при людях... При каких людях? Солдатах! Конечно, Канерва не мог признаться перед ними, верно? Он такой нежный, ранимый в душе... Надо еще раз поговорить с лордом Мельсоном. Наедине. Время терпит. Любовь ослепила Алицию, поэтому фрейлина действовала в спешке. Но сейчас она все обдумает как следует и больше не ошибется. Алиция застанет Канерву, когда он после ужина будет сидеть в одиночестве перед камином и мучиться угрызениями совести из-за того, что так грубо обошелся с ней сегодня. Ведь ему наверняка стыдно за свое поведение. Но разве мог он иначе повести себя перед всеми этими стражниками, перед тем наглым ухмыляющимся лейтенантиком?
Алиция вскочила. Действовать, срочно действовать!
– Глора!
– Да, госпожа.
– Оставь немедленно дрянного мальчишку и поди сюда, будешь меня раздевать. А ты, Лисс, выметайся.
– Да мне еще рано на дежурство, – возразил паж, усаживаясь в освободившееся кресло и ерзая по жесткому сиденью тощим задом, чтобы устроиться поудобнее.
– Ах ты, мерзкий пацан! – немедленно завелась Алиция. – И как только ухитрился отец народить такую бестолочь?! Я кому сказала: пошел вон из моей комнаты!
– Не пойду. Вдруг ты из окна кинешься? – Наглец ухмылялся, улыбка расползлась у него до красных еще ушей.
Алиция тут же растаяла от открытого проявления братской любви.
– Ладно, Лисс, тогда смотри на двор, не возвращается ли лорд Канерва.
Мальчишка закинул ноги в обтягивающих бедра и икры штанах на подлокотники.
– Я лучше буду советовать тебе, как выгоднее раздеться. Хотя все твои старания окажутся бесполезны, предупреждаю. Он бессилен.
– Ах ты, маленькая дрянь! – тут же вспыхнула Алиция, которая как раз мечтательно разглядывала себя в большом бронзовом зеркале. – Паршивец!
– О-о, вроде скачут, – словно прислушиваясь, проговорил Лисс.
– А я еще не одета! То есть не раздета! – засуетилась девушка. – Глора, не копайся, курица!
– Не, не едут, – подбежав к окну, утешил паж. – Давай помогу.
Алиция стояла посреди комнаты, Лисс уже содрал с нее рукава и помогал Глоре распустить шнуровку, прижимаясь к служанке бедром. Глора краснела и хихикала.
– Что вы возитесь, поторопитесь! – Алиция от нетерпения чуть не подпрыгивала. – Глора, кафтан синий, быстро! Иди со мной!
Накинув кафтан на расшнурованное платье, Алиция выскочила в коридор. За ней спешили Глора и Лисс.
– Если что – не переживай, сестренка, – напутствовал ее паж. – По женской части ты хороша, задница – как у взрослой, хотя тебе и пятнадцати нет. И грудь в лиф еле влезает. Так что если лорд не западет на твои прелести – не в них дело.
– Мне уже исполнилось пятнадцать! – Алиция обернулась, занося руку но мальчишка успел увернуться от очередной затрещины и проскочил под мышкой у сестры.
– Я предупредил! – крикнул он и, махнув шапочкой, убежал.
В это время придворные обычно уединялись с дамами или устраивали поздний ужин, так что Алиции по дороге никто, как она и рассчитывала, не встретился, кроме двух таких же, как она, дам в распущенных платьях без рукавов.
Сдерживая дыхание, девушка толкнула дверь. В этой башне было тихо, по-видимому, в ней жили немногие. И в коридорах мало факелов, и ковров нигде нет, и совсем холодно, и...