— С работой у тебя всё нормально?
— Да, буду числиться снабженцем. Батя договорился со своим начальником.
— А с пропиской?
— Вот щас делаю. К пяти часам в ментовку.
— Ну всё. Давай тогда, если что, я найду тебя через батю.
— Давай, — с досадой ответил Виталий и, покачав головой, с размаху вбил телефонную трубку в её законное место так, что телефон раскололся.
Лето подходило уже к завершению. Ярко-зелёные деревья по краям дороги, по которой Виталий с Толином ехали по направлению к городу, прореживались уже пожелтевшими берёзами. Но «бабье лето» было ещё в разгаре, и люди ехали с открытыми окнами. Заметив возле дорожного указателя с надписью: «Уссурийск — 7 км» девушку, предлагающую водителям купить цветы в её протянутой руке, Виталий спросил у Толина, рассказывающего про освободившегося недавно положенца Ткача:
— А чё там у него за дочка?
— Да ничё такая, красивая. Сашка тоже зовут, — ответил Толян. — Ткач её на все стрелки с собой возит.
— А сколько ей лет?
— Не знаю, — пожал плечами Толян. — Походу, малолетка ещё. А может, и восемнадцать есть уже.
— А чё он её с собой-то таскает? Смену, что ли, воспитывает? —.улыбнулся Виталий.
— Ага, походу, скоро у нас будет положенец женского рода, — засмеялся Толян. — Братуха, никогда не трахал положенца?
— Не-е, — с улыбкой ответил Виталий. — Я мусоршу мечтаю трахнуть, чтоб симпотная была и в форме. Так, чтоб за погоны держаться.
Толян засмеялся во весь голос.
— А эта Сашка с кем кувыркается? Пацан у неё есть? — всё ещё улыбаясь, спросил Виталий:
— Да нет вроде. Мы бы знали. Ткач её, походу, никому не доверяет. Она постоянно с ним. Любит, видать,
дочку свою.
— Ну да, столько лет не видел. Щас с полторашки откинулся, до этого ещё пятнадцать отсидел. Соскучился… Сколько он тогда на свободе пробыл?
— С полгода где-то, — вспоминая, ответил Толян.— Летом освободился в девяностом, зимой за надзор закрыли.
— А чё, ты говорил, за Лёва приехал? — спросил Виталий.
— Лёва Армян. Он с Москвы, походу, или откуда-то
оттуда. Его Боря Монгол привёз. Он же скентовался там с ворами московскими, его, походу, коронуют скоро. Лёва-то не зря сюда приехал.
— Если в городе свой вор будет, тут жара начнётся,— покачал головой Виталий. — Опять единственный вор на всё Приморье будет. Как он с Ткачом, кстати? Ладят?
— Не знаю ещё, — пожал плечами Толян. — Они ж почти одновременно появились вот недавно. Ткач откинулся, и Монгол приехал с Лёвой. Но Лёва конкретно от воров приехал.
— А Ткача, кто здесь поставил, Джем или Билл?
— Джем. Билла тоже он поставил, — ответил Толян.
— Если Лёва приехал продвигать Монгола… — Виталий покачал головой. — Это не понравится им, если здесь свой вор будет.
— Думаешь? — Толян повернул голову, несмотря на скорость.
— Посмотрим, — ответил Виталий. — Что-то быстро тут всех воров убивают. Надо познакомиться, кстати. И с Ткачом, и с Лёвой.
— Подожди, познакомишься ещё. Щас начнёшь коммерсов долбить, они сами к тебе приедут. Они ж тут подминают всех, — сказал Толян. — Этот, к кому щас едем, он сколько должен? Кто тебе эту расписку дал?
— Две штуки баксов должен, — ответил Виталий, доставая расписку и читая её. — Девке одной должен с Доброполья. Это мамка её ко мне обратилась, пока я отсиживался.
— А он сам, кто такой?
— Да хер его знает, — ответил Виталий, глядя в расписку. — Фамилия Старков. Деньги на стройматериалы брал для кооператива ещё…
— А-а, — вспомнил Толян. — Ну этот ничейный ещё вроде, от Бандита ещё остался. Хотя, кто его знает, может, уже подобрал кто…
— Да какая разница? — Виталий повернулся к брату, убирая расписку в карман. — Должен, значит, должен. Надо, кстати, пацанов потом моих забрать, Дон с Лёсом уже тоже освободились. Они такие темы любят, когда надо жути кому нагнать.
Виталий улыбнулся, вспомнив своих старых друзей. Дон с Лёсом и Славой были единственными из всей его первой банды, кто не забывал о нём пока он был в зоне. Даже когда они сами сидели, малявы приходили от них за тысячи километров.
К Дому культуры «Чумака» подъехал белый «Нисан Блюберд» и остановился рядом с несколькими японскими машинами. Из него вышли трое парней и пошли к стоящему возле края здания Ткачу и окружающим его друзьям. Сам Ткач стоял, оперевшись о переднее крыло своей машины, и держал перед собой свою дочку, обняв её и скрестив руки у неё на груди.
— Вон они приехали, — сказал Василий Ткачу, кивая головой на идущих к ним парней.
Ткач посмотрел в их сторону и, кивнув на них, опять повернулся к пацанам, стоящим возле него большим полукругом, и сказал: