— Да имеет, имеет значение время! — вскричали на том конце провода. — К нам в тот день затесался новый участковый, ваш лучший друг дядя Рубен, а вслед за ним нагрянула внезапная проверка из налоговой. И именно около шести часов всем приспичило! Вот у меня в журнале все написано! Целая группа пришла, а вместе с ними наш постоянный куратор Константин Насонович Ухналь одну новенькую привел — такая мегера оказалась, что мы не знали, куда ее посадить. А у нас в это время покупателей всегда прорва стоит, люди как раз с работы едут. Мы так замотались, что не до бабки было, ей-богу. Да у нас, если хотите знать, каждый день кому-нибудь плохо становится. Повадились приходить и симулировать тут припадки, а мы их лечи на халяву. Надоело уже! Дарья Петровна, ну что делать? Видно, судьба у вашей знакомой такая была. Не спасли бы мы ее, если бы на четверть часа раньше «скорую» вызвали. Вы же это хорошо понимаете.
— Ладно, проехали, — холодно ответила Ясенева. — Человека уже не вернешь. Чего уж теперь судить-рядить если бы да кабы?
***
Ясенева закончила свой рассказ и обвела всех спокойным взглядом. Я слушала ее, раскрыв рот, и совсем расслабилась, ожидая долгого и такого же интересного продолжения и еще каких-то чудес, может быть, о спасении той же старушки или еще о чем-то неожиданном. Но тут вдруг на меня повеяло холодом, и я почувствовала нешуточный напряг, заигравший вокруг меня невидимыми вихрями. Но от кого он исходил? Смотрю, дядьки, которые под охранников рядились, бицепсы раздули и с притворной приветливостью оглядываются, растягивая кожу лица в вымученной улыбке, что-то свое на уме имея. И наш дядя Рубен пиджачок форменный расстегнул, железяками на кобуре потренькивает. Что за дела, думаю? Так хорошо все было…
А Дарья Петровна между тем как будто не замечает ничего этого и продолжает дальше.
— Я надену перчатки, — она сопровождала свои слова соответствующими действиями, словно маг из шляпы, вынув откуда-то белые перчатки. — И со всеми предосторожностями, чтобы не смазать отпечатки пальцев, покажу вам то, что изъяли Артемка Звонарев и Иван Васюта у того человека, который темной февральской ночью якобы искал экстравагантной любви. И вы сами убедитесь, что он искал не этого, а очередную жертву для садистского убийства.
Оттуда же, откуда появились перчатки, она достала грязный сверток из плотного черного материала с «набором маньяка» и развернула его, чуть приподняв над столом и наклонив так, чтобы собравшимся видно было, что там лежит. По залу прокатилась тихая волна ветра, рожденная совместным вздохом изумления всех присутствующих. Но ни шепот, ни шорох движения не нарушили воцарившуюся тишину.
— А теперь попрошу войти в зал наших героев, — с этими словами Ясенева спокойно обернулась назад, где была дверь, ведущая в служебные помещения, и позвала: — Артемка, Ваня, зайдите к нам на минутку!
Оттуда появились мальчишки с видом озорным, но решительным. Дарья Петровна обратилась к ним:
— Нет ли среди присутствующих здесь людей того человека, у которого вы забрали этот сверток? — спросила она. — Ваня?
— Есть, он здесь, — сказал Иван Васюта, окинув зал внимательным взглядом и при ответе глядя только на одну Ясеневу
— Артемка? — снова спросила Ясенева.
— Он сидит в этом зале, я его узнал, — сказал Артем Звонарев.
— Спасибо, ребята, — как на уроке, сказала Ясенева. — А теперь вы можете уйти. И ничего не бойтесь, вам ничего не угрожает.
Она снова повернулась к присутствующим.
— Мне остается только предупредить вас, что со столовых предметов, которыми мы пользовались, будут сняты отпечатки пальцев. Не обижайтесь, это моя личная просьба к следственным органам милиции. Это нужно для сравнения с теми отпечатками, которые второй Зверстр оставил на своих инструментах. Надеюсь, это никого не оскорбит. Я благодарю всех за внимание, спасибо, что вы были со мною в этот вечер.
Все встали и начали выходить из зала. Никто не вскрикнул, не побежал, не задал пускай глупый вопрос, даже не рассмеялся. Гости презентации уходили тихо, как с поминок. Я успокаивала себя тем, что настоящая презентация закончилась пусканием фейерверков, а сейчас было еще одно заседание «Клуба самоубийц», по уставу которого один начинает, играет до конца и закрывает эту лавочку. Кто же продолжит почин Гриши Хохнина?
Доброволец нашелся, причем этой же ночью. Я же говорила, что езда на джипе до добра не доводит. На следующий день мы узнали, что в автокатастрофе погиб наш Константин Насонович Ухналь. Представьте, на свободной дороге не заметил препятствия: разогнался во всю мощь на набережной и долбанулся о колонну моста. Одно меня успокаивает — учинил он этот аттракцион рядом с цирком. Что тут добавишь?
***
В один из ближайших после этого события дней Дарья Петровна пригласила меня к себе, отметить, как она сказала, ее полное исцеление от болезни и нашу общую победу. Меня собирал в гости весь коллектив, у каждого была куча вопросов, но на многие из них я и сама могла бы ответить. Только брать на себя лишнее не хотела. Однако же был вопрос и у меня, даже два. С них-то я и начала нашу встречу.
— Не прикоснусь ни к еде, ни к питью, ни к какому другому угощению, пока не получу ответы на два вопроса, — ультимативно заявила я, едва сняв верхнюю одежду.
— Давай, — развеселилась Ясенева, — только начинай с короткого, потом мы пригубим коктейль из настоящей водочки, сдобренной виноградным соком и белым «Мартини», и я тебе отвечу на твой длинный вопрос.
Павел Семенович тоже был дома, он ухаживал за нами и всячески поддерживал дух оптимизма в нашем обществе. Ничего, скоро я обтешу своего Алешку и смогу запросто брать его в гости к столь почтенным людям. Сейчас рановато, он порой еще при разговоре морщит лоб, что его не красит.
— А-а! — разочарованно протянула я. — Так вы знаете, о чем я хочу спросить?
— Естественно, — ответила Ясенева, — ты же моя ученица. Ну, начинай.
— Как вы догадались, что уродов было два? Невероятно! Это же уму непостижимо, такое совпадение! — залилась я неудержимыми эмоциями.
— На миллионный город это не такое уж невозможное совпадение. Итак, я задалась вопросом: кого увидела старушка в аптеке? Перебрав все варианты, я, признаюсь, начала отдавать предпочтение тому, что встреча, так напугавшая ее, произошла в каком-то другом месте. Но с самого начала мне не давало покоя не это.
— А что? — затаила я дыхание.
— Почему Жирко знала, что тот, кого она увидела, — маньяк? Где и при каких обстоятельствах она с ним встречалась? Ведь он интересовался исключительно мальчиками и никем другим. На то время мы уже почти были уверенны, что убийство мальчишек Сухаревых совершил Хохнин, но для этого у нас были другие аргументы. Хотя тогда у меня и родилась теория о его дружбе со старушками, то есть о его терпимом отношении к ним, в итоге оправдавшая-таки себя. Но не мог же он, размышляла я дальше, признаться какой бы то ни было старушке о своих проделках! И я начала интересоваться образом жизни Евдокии Тихоновны. В разговорах с ее подругами открыла для себя интересные подробности, проливающие свет истины на это зловещее дело. Но повели меня эти подробности по другой дорожке, в сторону от Хохнина. А несколько позже я уточнила, что да, в день смерти Евдокии Тихоновны Хохнин еще болел, и не мог попасться ей на глаза. Что же оставалось предположить? Только наличие второго маньяка, встреченного ею в аптеке. Я узнала, кто в это время находился там. Оказалось, туда пришла проверка из налоговой полиции во главе с нашим покровителем Константином Насоновичем Ухналь. Итак, смертоносная змея имела раздвоенное жало. Одно из них вытащила ты, а я начала нащупывать возможность обезвредить второе.
— Да, теперь мне все понятно.
Мы сидели в роскошных креслах недавно приобретенного Ясеневыми итальянского гарнитура, Павел Семенович терпеливо подливал нам в бокалы сладкий, но хмельной напиток, который мы заедали ломтиками ананаса. Я вдруг почувствовала, в каком напряжении прожила последние полгода, и мне расхотелось заниматься делами, хлопотать о своем виде, об Алешке, помогать маме — я возжаждала поскорее отправиться в отпуск, свет за очи, на необитаемый остров.