Помощник градоначальника вышел с болезненно распухшей челюстью и не счел нужным поблагодарить зубного лекаря. Кадаш потерял важного клиента, который теперь будет поносить его направо и налево.
Лекарь оказался на распутье. Он не хотел ни стареть, ни расставаться со своим ремеслом. Конечно, можно почерпнуть новые силы и недолгий приток энергии в ливийской экстатической пляске, но этого уже недостаточно. Решение, казалось, было совсем рядом, и все же до него не добраться! Кадашу следует прибегнуть к новому средству, усовершенствовать свою технику, доказать, что ему по-прежнему нет равных.
Другой металл – вот что ему нужно.
***
Паром отплывал.
В последний момент Пазаир успел запрыгнуть на борт плоскодонного судна, где вперемешку толпились люди и животные.
Паром постоянно курсировал между нильскими берегами. Хотя путь был недолог, люди успевали обменяться новостями, а иной раз даже заключить сделку. Какой-то бык, желая развернуться, толкнул судью, и тот налетел на женщину, стоявшую к нему спиной.
– Извините.
Она не ответила и закрыла лицо руками. Пазаир, удивившись, пригляделся получше.
– А вы случайно не госпожа Сабабу?
– Оставьте меня в покое.
Темное платье, коричневая шаль на плечах, небрежная прическа – Сабабу походила на нищенку.
– Разве нам не надо кое в чем признаться друг другу?
– Я вас не знаю.
– Вспомните моего друга Сути. Он уговорил вас не клеветать на меня.
В отчаянии она перегнулась через борт, вглядываясь в быстрое речное течение. Пазаир удержал ее за руку.
– Нил в этом месте опасен. Вы могли бы утонуть.
– Я не умею плавать.
Мальчишки спрыгнули на берег, едва паром причалил. За ними последовали ослы, быки и крестьяне. Пазаир и Сабабу сошли последними. Он не отпускал проститутку.
– Ну что вы ко мне пристали? Я простая служанка, я…
– Ваши попытки оправдаться смешны. Разве вы не говорили Сути, что я один из ваших постоянных клиентов?
– Я не понимаю, о чем вы.
– Я судья Пазаир, постарайтесь вспомнить.
Она попыталась бежать, но пальцы не разжались.
– Будьте благоразумны.
– Я вас боюсь!
– Вы пытались меня опорочить.
Она ратрыдалась. Он смутился и отпустил ее. Даже если она враг, такое отчаяние не могло его не тронуть.
– Кто велел вам оклеветать меня?
– Не знаю.
– Вы лжете.
– Меня попросил какой-то мелкий чиновник.
– Стражник?
– Откуда я знаю? Я не задаю вопросов.
– А как вам платят?
– Оставляют в покое.
– Почему вы мне помогаете?
На ее лице промелькнула грустная улыбка.
– Воспоминания о счастливых днях… Отец был сельским судьей, я его обожала. Когда он умер, я возненавидела свое селение и перебралась в Мемфис. Потом начались разные встречи, одна сомнительнее другой, и довольно скоро я стала шлюхой. Шлюхой богатой и уважаемой. Мне платят за конфиденциальные сведения об известных завсегдатаях моего пивного дома.
– Монтумес, да?
– Выводы делайте сами. Но мне ни разу не приходилось очернять судью. Из почтения к памяти отца я вас пощадила. Если вы в опасности, тем хуже для вас.
– А вы не боитесь, что вам это даром не пройдет?
– Я много чего помню – это послужит мне защитой.
– А что, если вашему заказчику смешна такая угроза?
Она потупилась.
– Поэтому я уехала из Мемфиса и решила скрыться здесь. Из-за вас я потеряла все.
– А полководец Ашер приходил к вам?
– Нет.
– Истина обнаружится, обещаю.
– Я больше не верю обещаниям.
– А вы поверьте.
– Почему вас хотят уничтожить, судья Пазаир ?
– Я расследую несчастный случай, произошедший в Гизе. Официально признано, что в нем погибли пять воинов-ветеранов из почетной стражи сфинкса.
– Об этом не было никаких слухов.
Попытка судьи не удалась. Либо она ничего не знала, либо решила молчать.
Вдруг она вскрикнула от боли и схватилась правой рукой за левое плечо.
– Что у вас болит?
– Острый ревматизм. Иногда я рукой пошевелить не могу.
Пазаир недолго колебался. Она помогла ему, он не мог ее бросить.
***
Когда Пазаир привел Сабабу к Нефрет, девушка обрабатывала рану осленку, повредившему ногу. Проститутка обещала судье не раскрывать, кто она такая.
– Я встретил эту женщину на пароме. У нее болит плечо, вы не могли бы ей помочь?
Нефрет тщательно вымыла руки.
– Давно болит?
– Больше пяти лет, – с вызовом ответила Сабабу. – А вы знаете, кто я?
– Пациентка, которую я попытаюсь вылечить.
– Я Сабабу, проститутка и хозяйка пивного дома.
Пазаир побелел.
– Частые половые сношения и общение с партнерами, не слишком следящими за соблюдением гигиены, возможно, и есть причина вашей болезни.
– Осмотрите меня.
Сабабу сняла платье и осталась совершенно обнаженной.
И что было делать Пазаиру – закрыть глаза, отвернуться или провалиться сквозь землю? Такого оскорбления Нефрет никогда ему не простит. Вот так открытие: он – клиент веселой девицы! Его оправдания будут столь же смешны, сколь бесполезны.
Нефрет прощупала плечо, проследила указательным пальцем направление нервных окончаний, нашла чувствительные точки и проверила изгиб лопатки.
– Это серьезно, – заключила она. – Ревматизм уже на деформирующей стадии. Если не будете лечиться, вам грозит паралич.
Сабабу разом утратила всю спесь.
– Что… что вы мне посоветуете?
– Прежде всего прекратите пить, затем каждый день принимайте настой коры ивы и, наконец, ежедневно делайте примочки с бальзамом из натрона, белого масла, смолы терпентина, ладана, меда и жира гиппопотама, крокодила, сома и кефали. Это дорогие вещества, у меня их нет. Вам придется обратиться к какому-нибудь лекарю в Фивах.
Сабабу оделась.
– И не тяните, – посоветовала Нефрет, – мне кажется, болезнь быстро прогрессирует.
Совершенно убитый, Пазаир проводил проститутку до выхода из селения.
– Я свободна?
– Вы не сдержали слова.
– Вас это удивит, но иногда я терпеть не могу врать. От такой женщины, как она, невозможно что-то утаить.
Пазаир сел в пыль на обочину дороги. Наивность довела его до катастрофы. Самым неожиданным образом Сабабу все-таки выполнила свою задачу. Судья чувствовал себя совершенно разбитым. Он, неподкупный судья, оказался в глазах Нефрет сообщником проститутки, лицемером и развратником!
Добрая Сабабу, преисполненная почтения к судьям и памяти отца, эта самая Сабабу, не колеблясь, предала его при первой же возможности. Завтра же она продаст его Монтумесу, если еще не сделала этого.
Легенда гласит, что Осирис оказывает снисхождение утопленникам, когда они предстают перед судом загробного мира. Считается, что воды Нила очищают. Любовь потеряна, имя поругано, идеал попран… Ему захотелось покончить с собой.
Рука Нефрет легла ему на плечо.
– Ваш насморк прошел?
Он не осмелился пошевелиться.
– Простите.
– О чем вы?
– Эта женщина… Клянусь, я…
– Вы привели ко мне больную, надеюсь, она незамедлительно начнет лечиться.
– Она пыталась погубить мою репутацию, но утверждает, что передумала.
– Великодушная проститутка?
– Я так полагал.
– Кто же вас за это осудит?
– Я был у Сабабу вместе со своим другом Сути: мы праздновали его поступление на военную службу.
Нефрет не убрала руку.
– Сути – удивительный человек, с пылким нравом и неистощимой энергией. Он обожает вино и женщин, хочет стать великим героем, ни перед кем и ни перед чем не отступает. Наша дружба крепче гранита, сильнее смерти. Пока Сабабу принимала его в своей комнате, я сидел один, погрузившись в свое расследование. Умоляю, поверьте мне.