Разумеется, Карина вызвала полицию. С истеричными нотками в голосе прокричала в трубку, что ненароком нашла логово маньяка и просит, нет, требует немедленного приезда соответствующих органов! Посему она выскочила на лестничную клетку и дожидалась приезда органов на ступеньках, в полной боевой готовности: готовая рассказать властям, что знает, и что не знает, и готовая на всякий случай бежать сломя голову при виде любого мужчины.
Мысли кружились в бешеном хороводе. Там скакали и фантазии о том, как же органы попадали в банки: маньяк, несомненно, разделывал жертв прямо в своей большой ванне, а ведь, мамочки мои, она выглядела такой белой и чистой! Также Лисицына в исступлении грызла ногти и представляла самого преступника. Грозного, косматого, с огромными волосатыми лапищами и грязной ухмылкой… а-а-а, должно быть, та девица, открывавшая дверь, тоже предназначалась на убой! И если бы не она, Лисицына, барышни, может, завтра и не было бы на белом свете, остались бы только туфли с каблучками-рюмочками!
Полиция прибыла как раз вовремя: каждый ноготок уже был основательно погрызен. На замызганной холостяцкой кухне Карина эмоционально поведала все то, о чем кричала оператору, и продемонстрировала жуткие улики. Маньяка оставалось только изловить да изолировать от общества на веки вечные.
И внезапно он пришел сам. Среднего роста, среднего телосложения, среднего возраста – ни дать ни взять книжный червь в деловых очках. Изрек:
- Господа, я преподаватель анатомии в медицинском университете! А это – препараты для кафедры!
Конец