Папаша Убю — как уже упоминалось, в реннских вариантах пьесы клички профессора Эбера фонетически соответствовали его имени: Эбе и пр. Жарри изменил имя из-за несовершенной рифмы в «Песенке о головотяпстве»: строчка рефрена Hourrah, cornes-au-cul, vive le père Ebé рифмовалась с далеко отстоящим trembler (дрожать). Приблизив консонанс, Жарри создает Убю, рифмующееся с cul (зад) — что тем более подходит для персонажа, воплощающего собой всепожирающее Чрево. На такое происхождение имени позднее намекал и сам Жарри («Паралипомены Убю», 1896).
Капитан Бордюр — как и имена его приспешников, прозвище Бордюра заимствовано из области геральдики. За именами скрываются точные геральдические термины: Бордюр — внешняя кайма, Кол — клин, Батон — монета, Брусок — перевязь. Выбор имени Бордюра может отчасти быть объяснен семантически близким словом «кадр» и его вторым значением: «функционер». Некоторые исследователи, впрочем, сопоставляют Бордюра со смежным геральдическим термином orle (поясок вокруг щита); в одном из произведений Жарри этот кольцевой поясок превращается в анальный сфинктер, и, возможно, глубинный смысл Бордюра также связан со сферой телесного низа. Трое молотил появляются уже в «Геральдическом акте» «Кесаря-Антихриста», образуя вокруг Папаши Убю сложную сеть фаллическо-пожирательных коннотаций.
Генерал Ласси — Ласси, Петр Петрович (1678–1751), русский фельдмаршал. Родился в Ирландии, воевал за Францию, Венгрию и Польшу (позже способствовал воцарению Августа Саксонского на польском престоле). Был представлен Петру I, который привлек его к реорганизации российской армии. Ласси отличился в войнах против Карла XII и Мазепы, выиграл Полтавскую битву, стал генеральным комендантом Санкт-Петербурга (1725), руководил Крымскими экспедициями (1737).
Лещинский, Станислав (1677–1766) — король Польши в 1704–1711, 1733–1734. Избран под нажимом Швеции, не поддержан шляхтой, восстановлен на престоле усилиями французской дипломатии. Изгнан из страны в ходе войны за польское наследство.
Собеский, Ян (1620–1696) — под именем Ян III король Речи Посполитой с 1674 г. В 1683 г. разгромил турецкую армию, осаждавшую Вену. Заключил в 1686 г. «Вечный мир» с Россией.
Николай Ренский — исторический персонаж с подобным именем неизвестен, можно лишь предположить, что Жарри «полонизировал» (Rensky) прилагательное «реннский».
Царь Алексей — в оригинале он назван «императором», но скорее всего речь идет о русском царе Алексее Михайловиче (1629–1676), сыне фигурирующего дальше среди действующих лиц Михаила Федоровича (1596–1645), первого русского царя из династии Романовых.
Махинансисты — «ученая» орфография (larbins de Phynances) относится еще ко времени «Поляков»: издавна, и не только в Ренне, склонные к розыгрышам ученики классов философии и математики заменяли греческой фитой (φ) начало слов с phi- или fi-, таким образом finance становится φпапсе или phynance. Связь денег (финансов) с фекалиями, и так традиционная в мифологическом контексте, в мире Жарри еще больше выделена.
Срынь! — Слово, легендарное в той же степени, как и сама пьеса. Не вдаваясь в длительные рассуждения (а по поводу этого вставного -r- было сломано немало копий как современниками Жарри, так и позже), в merdre можно различить корень merde (дерьмо) и инфинитивное окончание, что дает в итоге своего рода категорический императив. Вряд ли у слова есть какая-то сознательная этимология: «это слово, появившееся спонтанно, слово-урод, некая тератология слова, творение, выпадающее из всякой нормы» (Caradec F. A la recherche de Alfred Jarry). Само по себе слово несомненно принадлежит миру реннского лицея, и Жарри впервые использовал его еще в пьесе «Онезим, ми Злоключения Приу», а здесь повторяет скорее всего как пароль, отсылая к общей жесте. Корень слова — обозначая тему ниспровержения, разрушения некогда сакрального театрального пространства — открывает чрезвычайно важную в творчестве Жарри тему скатологии. Как отмечают многие исследователи, в реннском лицее был выделен особый день, когда приезжала ассенизационная машина, поскольку отходы использовались для удобрения окружавших город капустных полей.
Свечки едреные! — еще одно наследие реннского цикла. В оригинале chandelle verte (зеленая свечечка): речь идет не о стеариновой свече, а сальной, позеленевшей от старости. Изначальная семантика гниения, традиционная для школьной мифологии, у Жарри здесь приобретает явно фаллический оттенок.