Глупыш: Чтобы не столь резко ломать мои устоявшиеся привычки, не купить ли нам газету, Папаша Убю?
Папаша Убю: Тогда вот здесь, в киоске, с рисунками господина Форена.
Глупыш: У этих типов отвратительные физиономии. О чем это они говорят?
Папаша Убю: О наших государственных учреждениях.
Глупыш: А Форен на чьей стороне?
Папаша Убю: На стороне фуйнансов, трах-тебе-в-брюх!
Глупыш: Это мне влетит в копеечку. Лучше купить другую газету.
Папаша Убю: Тогда, господин друг мой, вот «Свисток», неразрезанный экземпляр. Эй, кучер!
Глупыш: Почему господин Каран д’Аш путешествует внутри него?
Папаша Убю: Он словно скорпион под камнем или опасная бритва в футляре, его не видно… А вот и мой Омниубюс, уже запряжен. Поехали!.. Этот треугольный монумент, господин друг мой, это церковь Сен-Жермен-де-Пре.
Глупыш: Когда я видел ее на фотографиях, я думал, что это Одеон.
Папаша Убю: Да нет, это Опера, ведь там звучит музыка.
Глупыш: В Опере музыка современная, а в Одеоне — классическая. Вы любите современную музыку, Папаша Убю?
Папаша Убю: Ох, от нее один шум в голове!
Глупыш: А композиторов вы предпочитаете современных или классических?
Папаша Убю: Это одно и то же, просто некоторые из них мертвы.
Глупыш: А как вы относитесь к возрождению древней музыки? К греческим ладам?
Папаша Убю: Да-да, я в ладах с игрой в гусек и к возрождению обедов с индюшкой…
Глупыш: Нет-нет, я про игру эрудита д’Энди. А знаете ли вы Сен-Санса, властителя душ?
Папаша Убю: Если душ — это сенсация, то она не имеет отношения к музыке, господин друг наш.
Глупыш: Что касается Рене Санса, тут вы, пожалуй, правы… А любите ли вы, Папаша Убю, поэзию?
Папаша Убю: Уверяю вас. Послушайте:
К низовьям вечности спускаются суда…
Глупыш: Кто автор этих прекрасных строк?
Папаша Убю:
Лазус… Ласурс… В уж фамилия мелькает…
Это Робер де Суза.
Глупыш: Как говорил Мольер, этого юного поэта открыли прошлогодние дневные спектакли в Одеоне.
Папаша Убю: Господин Жинисти счел подобную затею слишком прекрасной и упразднил ее.
Глупыш: Кто такой господин Жинисти?
Папаша Убю: Он — как скорпион под камнем или опасная бритва в футляре, его почти не видно. Он также руководит Одеоном.
Глупыш: Разве директор Одеона не господин Мендес?
Папаша Убю: Вы путаете, господин Мендес — журналист, романист, критик и поэт; господин Мендес вовсе не директор.
Глупыш: Однако мне говорили…
Папаша Убю: Никогда не слушайте сплетен, даже если
Глупыш: Этот Мендес — весьма разносторонний господин.
Папаша Убю: Не смешивать людей с дерьмом — огромное достоинство… Ой! Ну и ухабы! Кучер, езжай потише и даже не пикни на улице Лепик… Эта каменная тумба, господин друг мой, один из шедевров нашего политического милосердия, дом престарелых, основанный нами, в народе он называется Сенат.
Глупыш: Что делают эти милые старички?
Папаша Убю: Получают жалование.
Глупыш: Однако, как я узнал из газет, именно отсюда вышла знаменитая бомба Шерера-Кестнера.
Папаша Убю: Знаю, господин друг наш, в котелке, и прямиком в ресторан Фойо.
Глупыш: Папаша Убю, вы смешиваете разные истории. Разве не там было ранено юным анархистом тело нашего товарища Лорана?
Папаша Убю: Им промокнули чернила его сердца.
Глупыш: Я вижу казарму и военных. Что это?
Папаша Убю: Это защитники Отечества, они охраняют Пикара.
Глупыш: Да нет же, внизу написано: Ищи…
Папаша Убю: …Прошлогодний снег. Государство не нуждается в этом совете.
Глупыш: Кстати, Папаша Убю, в этом году много говорят о неприятностях в армии.
Папаша Убю: Кто говорит?