И я не притормозил, не остановился, чтобы заглянуть внутрь — просто прошел мимо. Я только что настиг и застрелил троих детей, думая, что это дети Уотсона, и мне не было никакого резона высматривать кого-то еще. Но во второй раз я все же присмотрелся. У меня было слишком мало времени, ведь где-то совсем близко завывали полицейские сирены. Несмотря на это, я открыл каждый шкафчик и заглянул под каждую кровать. Я даже проверил кладовку, огромный холодильник, двойную духовку и посудомойку.
Но почему не остановился, чтобы проверить ванную?
Внезапно я роняю голову под грузом вины и унижения. Я так облажался!
Нет, проходя мимо той ванной, я едва замедлил шаг. Дверь была открыта и свет выключен. Я предположил… Да, я знаю, что вы сейчас скажете. Я предположил — и это стоило мне жизни.
Но теперь я вспомнил. Восстановил картинку. Я вижу ту синюю бельевую корзину, достаточно вместительную для семьи с тремя детьми. Достаточно большую, чтобы в ней могла спрятаться она, Лора Уотсон — самая большая ошибка в моей жизни.
Я хватаю потной рукой стакан с бурбоном, швыряю его через всю комнату, и он разбивается вдребезги о камин.
Она должна умереть! Сейчас! Сегодня!
Мною движет страх, а это совсем плохо. Настоящие хищники не теряют спокойствия перед лицом угрозы. Чем серьезней угроза, тем спокойней они становятся. Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы тигр начал психовать? Или лев?
Если я уничтожу ее сейчас, все поймут, что Гарза не убивал ее семью. Они убедятся в этом, потому что я сам предоставлю им доказательство. Уверен: он говорил копам, что не убивал Уотсонов, но, очевидно, они его не послушали. А может, он все-таки признался в убийстве и тем самым добавил себе еще лавров? Гм-м… Людей так трудно понять.
Я продолжаю метаться по комнате, все больше чувствуя, что заперт в клетке, в ловушке, и меня вот-вот поймают и убьют. Я терпеть не могу, когда… Я терпеть не могу, когда моя жизнь зависит от какой-то психологической тарабарщины, которая вообще больше похожа на псевдонауку. Хотя кто знает… Может, веря все эти годы, что именно Гарза убил ее родных, Лора настолько с этим сжилась, что подтвердит это, и все закончится?
Но как мне узнать? Как мне узнать, что она там делает, на этих, как там она говорила… сеансах регрессивного анализа? Не могу же я сидеть и ждать, когда ко мне в дверь постучится полиция и меня вытащат отсюда в наручниках.
Глупая, тупая девица. У нее есть все, о чем мечтает любая, но нет, надо ей обязательно открыть эту дверь в преисподнюю. Она должна умереть… Другого выхода нет. Но как бы мне самому не сломать шею…
Сам я ее убить не могу. Это бесспорно. Как бы мне этого ни хотелось. Не имеет значения, сколько ночей я мечтал о том, как вонзаю в нее нож, снова и снова. Я должен проявить волю и отказать себе в этом.
С ней произойдет несчастный случай, такой, что ни у кого не возникнет никаких сомнений.
11. Направление
Было еще темно, когда Тесс, оставив машину на парковке для посетителей, поднялась наверх, в отдел. Ни души, рабочий день начнется только через час.
На этаже полумрак, горят одни ночники. И только когда она открыла стеклянные двери, сенсоры активировали лампы дневного света. Тесс не стала затруднять себя путешествием к своему столу, просто схватила первый попавшийся стул и покатила его к дверям офиса ССА Пирсона. Устроившись у его кабинета, она приготовилась ждать, нетерпеливо покачивая ногой.
Две минуты спустя она решила, что стакан горячего кофе и папка с делом Уотсонов помогут ей скоротать время. Но все равно каждую минуту она по нескольку раз смотрела на часы, а потом пообещала себе, что позвонит Пирсону ровно в восемь, и ни секундой позже.
— Меня никогда раньше не подкарауливали, Уиннет! — Громкий голос шефа, эхом раскатившийся по пустому офису, почти испугал Тесс. — Тебе никто не рассказывал про существование телефона?
Она вскочила со стула и прошла за ним в кабинет. Тесс заметила, что шеф слегка горбится, отчего тонкая материя пиджака натягивается на спине. И это при том, что пиджак сидит довольно свободно. В руке — старый кожаный портфель, потрепанный, но, видимо, любимый, раз до сих пор не валяется в кладовке.
Пирсон поставил высокий стакан из «Старбакса» на стол и чуть ослабил узел галстука.
— Я не хотела звонить вам в такую рань…
— В следующий раз звони. Что случилось?
— Нам придется заново открыть три дела. У меня есть основания считать, что они по ошибке были записаны за Гарзой. Я говорю об убийствах Уотсонов, Тауншендов и Мейеров.