— У вас есть записи? — спросила Тесс, продолжая отсутствующим взглядом пялиться в темный экран. — Видеозаписи сеансов?
Доктор Джейкобс заколебалась.
— Да, есть, но мне надо будет получить ее разрешение, чтобы показать их вам.
— Пожалуйста, получите его, и как можно скорей, — попросила Тесс. — После того телешоу мы опасаемся, что…
— Я понимаю, — ответила доктор Джейкобс с тревогой в голосе. — Я не знала… Мне и в голову не пришло. Я бы ни за что не стала рисковать благополучием пациента, агент Уиннет. Вы должны мне верить.
Закончив разговор, Тесс еще долго прокручивала в голове полученные факты. С какой бы стороны она на них ни смотрела, по-настоящему занимал ее только один вопрос: что делал несуб-Хамелеон до того, как пришел за Уотсонами? Вероятно, эта семья имела для него какое-то значение. Гарза признал все убийства, совершенные до Уотсонов. Тогда получается, что Уотсоны были первыми жертвами Хамелеона. Но какой убийца способен быть настолько хладнокровным во время своего первого преступления?
Она уже несколько раз проанализировала детали убийства Уотсонов, но ничего нового не обнаружила. Она разговаривала и с домработницей, и с Уцелевшей — с Лорой, но ничего не всплыло. И все же мысленно Тесс все время возвращалась к этому преступлению, словно что-то в нем ускользнуло от ее внимания.
Она выпустила воздух из легких и, в два жадных глотка допив остывший кофе, решила еще раз навестить доктора Риццу. Послала сообщение Мичовски, чтобы тот встретил ее внизу, и направилась к лестнице, надеясь на чудо.
40. Откровения. Погружение
Но я не сгинул тем вечером, я возродился.
Как только мой пульс восстановился, а дыхание стало глубоким и ровным, из ниоткуда ко мне пришло решение. Как только краткосрочная паника закончилась, вернулось благоразумие и пришло спасение.
Но сначала мне требовалось решить несколько проблем. Я находился в самых дебрях Глейдса, за окном машины в темноте леса трещали мириады существ — безмозглых свидетелей моего возвращения.
Для всех я был в командировке в Джексонвилле. Я всегда тщательно планирую свои пиршества и забочусь о подходящем алиби. Обычно это деловая поездка. Я совершаю эти поездки, стараюсь, чтобы меня везде видели, потом возвращаюсь немного раньше, непосредственно перед пиром. После него я возвращаюсь по второстепенным дорогам на пару сотен миль назад и оттуда уже двигаюсь по платным магистралям, оставляя бумажный след с отмеченным на чеках временем. Нет нужды рассказывать вам о том, что, когда я тайно пробираюсь проселочными тропами, я везде расплачиваюсь наличными. Думаю, вы и сами можете догадаться.
Иногда я использую маскировку, фальшивое удостоверение личности, даже поддельные номера, если ехать недалеко, или если мое алиби включает путешествие самолетом. Летать — самое опасное… повсюду камеры: от парковок до залов в аэропортах. Но и это можно обойти, знаете ли. Я делал это много раз.
Вы можете спросить про гостиницы, где фиксируется время отъезда, даже если я уезжаю раньше времени. Но все происходит несколько иначе в наше время высоких технологий. Я останавливаюсь только в тех гостиницах, где есть электронная регистрация. Уезжаю, возвращаюсь, делаю свое дело, потом выписываюсь дистанционно через прокси-сервер так, чтобы обеспечить себе железобетонное алиби. Иногда я люблю позвонить на ресепшн за несколько часов до начала пира и, пожаловавшись на жуткую мигрень, задать дуре-администраторше идиотский вопрос про погоду… Да-да, если потом обо мне кто-нибудь спросит, она непременно меня вспомнит. Потом я незаметно исчезаю с помощью электронной выписки и бесследно растворяюсь в бесконечном потоке въезжающих и отъезжающих туристов, которые сводят с ума отельеров по всему миру. По крайней мере, на это принято жаловаться. И я уверен: они поклянутся, что видели, как я выписывался и покидал гостиницу.
Как правило, большинство людей, если купить им выпивку, запомнят вас, даже если вы приобретали им бокал-другой дистанционно, с помощью Интернета.
Итак, я все еще должен был находиться в гостинице в Джексонвилле. Теперь требовалось лишь войти в систему и выписаться за шесть часов до прибытия домой в Майами. А потом… Что потом?
Чтобы вы не сочли меня сумасшедшим, вам надо кое-что узнать о криминалистике, которую я хорошо изучил. Для ДНК и следов крови нет ничего более разрушительного, чем погружение в воду. О, нет, погодите, есть еще кое-что: погружение в соленую воду. А что у нас есть в Майами? Ну да, правильно: в Майами есть океан.