Она наблюдала за Лудлоу, ожидая, что он заплачет, но он так этого и не сделал. Он держал спину прямой как аршин проглотил, а его внимание было приковано к бушующему пожару на берегу.
Солдаты помогали мужчине и женщине подняться с весельной лодки на борт. Они были хорошо одеты, мужчина в темный костюм с бриллиантовой застежкой, а женщина – в грязные остатки красного бального платья. Мужчина смерил взглядом Райтеос и Лудлоу и повернулся к одному из солдат.
– Сэр, – осведомился он, – неужели мы должны делить судно с неграми и оборванцами?
Рикс дочитал до конца рассказ Райтеос и посмотрел на другие статьи. Чикаго горел в течение двадцати четырех часов, и огонь уничтожил более семидесяти тысяч зданий. Сто тысяч человек остались без крова. Пожары были следствием по меньшей мере восьми поджогов. Пожарные реагировали медленно, так как были очень утомлены: за неделю перед Великим Пожаром они выезжали примерно на сорок вызовов.
Он поднял взгляд на портрет задумчивого Лудлоу Эшера. В возрасте тринадцати лет быть одной ногой в аду, думал Рикс. Как он сохранил рассудок?
Рикс нашел ответ на вопрос Дунстана о смерти Синтии Эшер. Завтра он привезет эту газету ему. Но трость – как и когда Лудлоу вернул трость от Рэндольфа Тайгрэ?
На следующей странице мелким шрифтом был напечатан список разрушенных пожаром деловых учреждений. Они шли не в алфавитном порядке, и Риксу пришлось терпеливо читать, пока он не нашел то, что искал.
«Урия Хинд и Компания. Торговля колониальными товарами».
«Магазин колониальных товаров?» – подумал Рикс. Хадсон Эшер всякий раз тратил пятнадцать тысяч долларов на колониальные товары из Чикаго? Почему он просто-напросто не покупал все это в Эшвилле?
Рикс аккуратно сложил газету и встал со стула. Остальным вопросам придется пока подождать. Он задул все свечи, кроме одного канделябра, который прихватил с собой наверх.
Но когда он открыл дверь, золотистый свет высветил Паддинг Эшер, томно лежащую на его кровати в ожидании его самого.
Она сонно улыбнулась, зевнула и потянулась. Из-за края простыни показались ее груди.
– Тебя долго не было, – хрипло сказала она. – Думала, ты совсем не ляжешь спать.
Он закрыл дверь, встревоженный тем, что кто-нибудь может услышать.
– Тебе лучше уйти. Бун будет…
– Буна здесь нет. – Ее глаза вызывающе смотрели на него. – Старик Буни давно в своем клубе. Ты ведь не собираешься завернуть меня как в прошлый раз?
– Паддинг, – сказал Рикс, положив свернутую газету на шкаф. – Я думал, ты поняла, что я тебе сказал. Я не могу…
Она села, позволив простыне упасть. Ее груди были полностью обнажены, и она облизнула губы.
– Видишь, как сильно ты мне нужен? – спросила она. – Только не говори мне, что ты этого не хочешь.
Свет свечей льстил ей. При нем она выглядела нежнее и уязвимее. Рикс начал возбуждаться. Она потянулась, как кошка.
– Ты ведь не боишься Буна, не так ли? – поддразнила она.
Рикс покачал головой. Он не мог отвести от нее глаз.
– Бун говорит, ты не можешь удовлетворить женщину, – сказала Паддинг.
– Он говорит, ты почти гомик.
Рикс опустил канделябр.
– Ну, давай, – настаивала она. – Посмотрим, на что ты способен.
Он хотел было сказать ей, чтобы она ушла. Он хотел – но неожиданно не смог себя заставить. В уголках его рта заиграла тонкая улыбка. Почему бы и нет, подумал он. Это будет нехорошо, да, но со стороны Буна нехорошо было все эти годы обращаться с ним, как с грязью, насмехаться и выкидывать всевозможные номера. Ему представлялся шанс отплатить брату той же монетой, и Рикс хотел отплатить. Он заглушил тоненький голосок внутри себя, который убеждал его не делать этого.
– Почему бы и нет? – сказал он, и его голос прозвучал совсем незнакомо.
– Хорошо. – Паддинг игриво отбросила ногой простыню, и ее тело обнажилось для него. – Теперь задуй свечи, и приступим к делу.
32
За два быстро пролетевших часа Бун выпил в клубе несколько порций «Шивас Регал» и проиграл в покер семь тысяч долларов. До него дошло, что старые дружки сговорились его надуть. Когда они смеялись, хлопали его по плечу и подносили огонька, Бун молча обдумывал, как он их уничтожит.
Около девяти он выехал на своем красном «феррари» на тихие улочки Фокстона и пронесся мимо едущего навстречу старенького пикапа. Со злости Бун ударил по гудку, и тот проревел несколько тактов «Дикси». Когда машина с ревом вылетела за пределы Фокстона, Бун выжал акселератор до упора, и «феррари» рванул вперед как ракета.