В пяти или шести футах над землей болталось восемь трупов животных, подвешенных проволокой к нижним веткам деревьев. Здесь было три белки, два опоссума, рыжая лисица и два оленя. Все они были привязаны за ноги. Рикс почувствовал запах крови, лужа которой стояла на земле под трупами, и понял, что лошадь почуяла это намного раньше. Вокруг, весело жужжа, роились мухи.
Он подъехал ближе, насколько это ему позволила лошадь. На глотках животных были глубокие разрезы, но в остальном они казались нетронутыми. Глаза были почти полностью съедены насекомыми, а в застывшей крови кишели батальоны жуков. Рикс отмахнулся от мух, сновавших вокруг его головы.
– Боже! – пробормотал он.
Он вспомнил свет, который видел ночью из окна. Свет мелькал именно здесь. Неужели это была чья-то шутка?
Трупы слегка покачивались, снова напомнив Риксу о мрачном сюрпризе Буна в отеле «Де Пейзер». Но, конечно, Бун не настолько туп, чтобы выйти посреди ночи и сделать это!
Он объехал висящие трупы, и вскоре руины зоопарка остались у него за спиной. Что-то в этой сцене глубоко его встревожило. Встревожило сильнее, чем сама жестокая бойня.
Через несколько минут он понял, что именно.
В трупах не было дырок от пуль, были лишь перерезаны глотки.
Как же этих зверей поймали?
Он пришпорил кобылу, и она рысью побежала обратно в конюшни.
21
– Что я хотела бы узнать, – решительно сказала Рейвен Дунстан, – так это почему вы не отрядили на гору Бриатоп человек тридцать с ищейками? Мне кажется, это первое, что должно было прийти вам в голову!
Напротив нее за столом в своем тэйлорвилльском офисе сидел Уолт Кемп, окружной шериф. Это был плотный мужчина с седыми, коротко подстриженными волосами и седыми бакенбардами. У него было квадратное волевое лицо, а темно-карие глаза, уставшие от интервью, выдавали в нем того, кем он в действительности и был: человека, привыкшего работать на свежем воздухе, преуспевающего фермера с некоторой полицейской подготовкой, который решил баллотироваться в шерифы округа из-за того, что его предшественник был чертовски ленив. Он второй год занимал эту должность и уже рад бы был ее оставить. Не то, чтобы в округе было плохо с преступностью, совсем нет. Не считая нескольких краж со взломом, угонов автомобилей и самогонщиков, все было в порядке, но бумажной работы было невероятно много. Штат был недоукомлектован, бюджет урезан, и вот теперь здесь снова сидит Рейвен Дунстан и с упорством ищейки нудит на свою любимую тему.
– Не думаю, что смог бы найти хотя бы пятерых, желавших бы туда взобраться, – ответил он, закуривая. – Да, я рассматривал такую возможность. На самом деле в прошлом году я уже брал туда с собой двух человек с собаками. И знаете, что произошло? Кто-то подстрелил солью одну из собак и начал стрелять в нас тоже, едва мы успели выйти из наших машин. Я думаю, они решили, что мы собираемся искать самогонные аппараты или что-нибудь в этом роде.
– Значит, вы сдались? Почему?
– Мы не сдались. Мы просто решили, что с солью в задницах не сможем продолжать поиски должным образом. Прошу прощения за такую метафору. – Он затянулся сигаретой и выдохнул дым из ноздрей. – Эти люди на Бриатопе настроены как черти, мисс Дунстан. Они не желают, чтобы на их территории появлялись чужаки. И я узнал, что в эту категорию попадаю и я. Вы знаете, что я назначил туда своего человека – Клинта Перри. Он единственный, кто меня хотя бы слушает, когда я пытаюсь найти добровольцев. Все прочие на горе просто не хотят, чтобы их беспокоили.
Рейвен покачала головой.
– Не могу в это поверить! Вы шериф этого округа. Это ваша работа – «беспокоить» их!
– Они не хотят моей помощи. – Кемп пытался держать себя в руках. Дочь Уилера, подумал он, достанет кого угодно. – Когда они подходят к тебе с винтовками, что остается делать? Клинт пытается помочь мне как может, но это всего лишь один человек. А тамошний народ за ту помощь, которую он мне оказывает, относится к нему так, будто он вредитель.
– Я хочу кое-что вам прочитать, – сказала она и вынула из сумочки записную книжку. – Когда я приняла газету от моего отца, я просмотрела старые номера «Демократа». Папа держит дома подшивки. Я изучила все упоминания о пропавших детях, какие только смогла отыскать, и я хочу рассказать вам, что нашла.
– Валяйте, – сказал он.
– С 1872 года, – сказала Рейвен, – каждый год происходило три или четыре таких случая, за исключением 1893 года. В этом году на Бриатопе было землетрясение. Какминимум три или четыре. Это только те случаи, о которых сообщалось. А сколько могло быть еще? Сложите все вместе. Получается более трехсот. Большая часть исчезновений происходила в октябре и ноябре. Время урожая. Триста детей, все в возрасте от шести до четырнадцати, все из района, включающего в себя Бриатоп, Фокстон, Рэйнбоу и Тэйлорвилль. Теперь вы не думаете, что это стоит того, чтобы кого-то побеспокоить?