Когда два инспектора в штатском позвонили, дверь им открыла женщина лет сорока в халате, наброшенном на пижаму. Некоторое время она молча разглядывала полицейских, потом устало проговорила:
– Пожалуй, вам лучше войти.
– Мы офицеры полиции, мэм.
– Так я и думала.
Женщина закрыла за ними дверь и проводила в маленькую комнату, где тихонько играло радио. Книжные стеллажи занимали здесь всю поверхность стен, весь ансамбль комнаты производил впечатление строгого комфорта.
– Мне бы следовало заранее знать, что рано или поздно это случится, – спокойно заметила хозяйка дома, выключая радио. – Но прежде всего я хотела бы кое-что уточнить...
– Прошу прощения, – перебил ее младший из детективов, – мы тоже с самого начала хотели бы предупредить вас, что вы вовсе не обязаны давать показания. Мы пришли только задать вам несколько вопросов.
– Я полагаю, у вас есть ордер на обыск? – глядя ему прямо в глаза, спросила женщина.
– Разумеется, мэм.
– В таком случае, прежде чем вы начнете обыскивать мою квартиру, я должна предупредить вас о некоторых особенностях этого дома...
Она предложила полицейским сесть и сама опустилась в кресло напротив.
– Меня зовут Айви Мэллоуз, миссис Айви Мэллоуз. Сейчас здесь три пациентки. Все они пришли ко мне в полном отчаянии, и я помогла им, сделав то, что полиция, несомненно, назовет "искусственным выкидышем". Ответственность за все несу только я одна, но из гигиенических соображений мне приходится пользоваться услугами дипломированных медсестер и квалифицированного анестезиолога, который в свое время работал в хороших больницах. Хочу сразу поставить вас в известность, что не выдам ни этого врача, ни покровителей моих пациенток. Все три молодые женщины сейчас еще спят, и я бы очень попросила вас не тревожить их.
Коллега молодого детектива, невыразительный мужчина средних лет, явно смутился.
– Вряд ли это будет необходимо, мэм, – пробормотал он.
– Благодарю вас. А теперь перейдем к делу. О чем вы хотели меня спросить?
Молодой инспектор протянул миссис Мэллоуз фотографию, найденную несколькими часами ранее у Донована.
– Эта юная особа у вас, мэм?
Она быстро взглянула на фото и кивнула:
– Да, у меня.
– Надеюсь, вы понимаете, мэм, что мы должны убедиться в этом сами? – сказал детектив постарше.
– Пожалуйста. Идемте за мной.
Миссис Мэллоуз повела своих незваных гостей по длинному коридору. Толстый ковер совершенно заглушал шум шагов. Наконец женщина осторожно толкнула какую-то дверь. Детективы увидели небольшую узкую комнатку. Ночник мягко и ненавязчиво освещал темные волосы, полудетское личико и закрытые глаза Мэри-Элин. Слушая ровное дыхание девушки, детективы оглядели комнату – несмотря на запах хлороформа, она гораздо больше напоминала девичью спальню, чем больничную палату, и была обставлена кокетливо и со вкусом.
Один из детективов удовлетворенно кивнул, второй хмыкнул, и все трое, так и не проронив ни звука, снова вернулись в комнату с книжными стеллажами.
– Можно воспользоваться вашим телефоном, мэм?
– Конечно. – Она показала, где стоит аппарат.
– Прошу прощения, не могли бы вы еще раз повторить свое имя?
– Мэллоуз, миссис Мэллоуз.
Детектив постарше набрал номер окружного полицейского управления, и вскоре еще несколько его коллег начали тщательно обыскивать квартиру миссис Мэллоуз. Точнее, две квартиры, соединенные вместе, но так, что в случае необходимости их можно было снова разделить, не нарушая планировки дома. В общей сложности тут было шесть отдельных комнат и сверхсовременная операционная. Везде царила поразительная чистота. Без всякого сомнения, полицейские обнаружили одно из лучших заведений такого рода, и, хотя закон отнюдь не поощрял абортов, не было ничего удивительного в том, что эта подпольная больница значилась в списках как обычный дом отдыха.
Роджер Уэст вел машину по узким улочкам пустынного в этот час столичного центра. Он ехал мимо массивного здания Национального банка, мимо Сырьевой биржи, легко узнаваемой по фасаду, выстроенному в неогреческом стиле, мимо множества высоких узких зданий, где хватало места и управлениям международных банков, и страховым компаниям, и торговым фирмам. При свете фонаря Уэст заметил "бобби", проверяющего замки магазинов по одну сторону улицы. Одинокий блюститель порядка, охраняющий ночной город. Еще ему встретились три машины такси, причем две из них были не заняты, а больше Роджер не видел ни души до самого Олдгейта. Там, на площади, его внимание привлек человек, прислонившийся к старому фонтану. Вероятно, пьяный. Уэст притормозил, но прежде, чем он успел остановиться, на площадь выскочила патрульная машина и подобрала незадачливого бродягу.
За Олдгейтом, там, где дорога расширяется, Роджер свернул в сторону реки и затормозил у совсем недавно построенного офиса полицейского управления. Часовой, дежуривший под фонарем, освещавшим вывеску с крупной надписью "Полиция", поспешил распахнуть дверцу машины.
– Мистер Уэст?
– Совершенно верно.
– Мистер Кэмпбел ждет вас на втором этаже, сэр.
– Спасибо.
Роджер вошел и сразу же увидел двух молодых людей в наручниках, ожидающих своей очереди у приоткрытой двери в кабинет, где дежурный сержант в это время, вероятно, записывал показания их приятеля.
Вахтер, поздоровавшись с суперинтендантом, сказал, где найти старшего инспектора Кэмпбела.
Карабкаясь по узкой лестнице, с обеих сторон огражденной перилами, Роджер вспоминал новые здания Скотленд-Ярда, которые в глубине души сравнивал с недавно отремонтированной больницей.
Наконец он толкнул дверь и увидел дежурившего в эту ночь Кэмпбела. Волосы старшего инспектора уже изрядно поседели, но лицо оставалось по-юношески жизнерадостным.
– Давненько же мы с вами не виделись, мистер Уэст!
Подбородком он указал на высокого темноволосого мужчину, стоящего несколько в стороне. Темные глаза с удивительно длинными ресницами, правильные черты лица, стройная фигура – молодой человек казался слишком красивым, особенно для полицейского.
– Мы с сержантом-детективом Пилом как раз говорили о вашей Мэри-Элин. Пил с одним из своих старших товарищей ее только что нашел.
Кивнув молодому человеку, Роджер спросил:
– Как она себя чувствует?
– Спокойно спит. Должен особо заметить, сэр, что я повидал немало заведений такого рода, но все же осмелюсь утверждать, что в стационарной больнице Мэри-Элин не получила бы более квалифицированной помощи.
– Ну так скажем, ей повезло.
– Тот, кто ее туда устроил, несомненно, выбрал один из лучших "домов отдыха" в Лондоне.
– А дорого стоит лечение?
– По внешним признакам – да, но...
Видя, что сержант-детектив колеблется, Роджер ободрил его:
– Прошу вас, продолжайте.
– Так вот... Эта женщина, миссис Мэллоуз, хозяйка заведения, не произвела на меня впечатления человека, думающего только о том, как бы выжать побольше денег из пациенток.
Роджер не стал возражать, и Пил осмелился пояснить, что он имеет в виду:
– Скорее похоже, эта женщина вкладывает в дело всю душу, словно выполняет своего рода миссию, предназначение, и не извлекает из этого больших материальных выгод.
– Я встречал подобные характеры, – задумчиво проговорил Роджер. – Даже на суде они остаются полными решимости, и видно, что сразу после освобождения непременно примутся за старое.
– Я полагаю, мы должны...
– ...Составить обвинение?