Однако русские историки не в силах убрать с глаз шоры – войну с немцами 1941–45 гг. – и не отождествлять гитлеровскую Германию с Германией кайзера. Между тем различие так и зовёт к его рассмотрению.
Второй Райх
Немецкое слово Reich (империя) произносится: «Райх». О концлагерях в гитлеровском Третьем Райхе знают все. Но такими ли были лагеря для пленных в кайзеровской Германии – в Райхе Втором?
Почитаем о привлекающем внимание человеке, который ехал в бричке по донской степи. Это «мужчина в пиджаке городского покроя и сдвинутой на затылок серой фетровой шляпе», возле «его ног лежал желтый саквояж и мешок, прикрытый свернутым пальто». Казак Степан Астахов, персонаж «Тихого Дона», возвращается домой из германского плена. Рассказывает, как попал в него:
«– Ранили в двух местах, а казаки… Что казаки? Бросили они меня… Попал в плен… Немцы вылечили, послали на работу…»
На вопросы, как жилось в плену, отвечает:
«– Вначале скучал, а потом привык. Мне хорошо жилось. – Помолчав, добавил: – Хотел совсем остаться в Германии, в подданство перейти. Но вот домой потянуло – бросил все, поехал».
Выясняется, «что Степан будет по окончании службы жить на хуторе, дом и хозяйство восстановит. Мельком упомянул он, что средства имеет».
Пленный вернулся из кайзеровской Германии со средствами на восстановление дома и хозяйства.
О русском пленном в Германии написал Иван Шмелёв. Рассказ назван – «Чужой крови». Пленник Иван отдан в работники германскому крестьянину Брауну. Иван думал: «голодом морить будут. Нет, ничего кормили. Даже вечером ели с салом, а в праздник крошила немка соленую свинину. Ел Иван во дворе, – немцы в доме. Приносила обед тонкая, золотушная Лизхен, говорила пискляво: «Драстуй», а Иван отвечал: «Данкашен, майнэ фройлайн!»
Пленному выдавалось жалованье. «Справил себе Иван крепкие башмаки на гвоздях, куртку и синюю кепку: ходил герр Браун в какой-то «ферайн», сам выбрал. Да еще выдал Ивану жалованья остаток. В праздник как-то вырядился Иван в немецкое платье, закурил сигаретку и пошел по деревне. Смотрели на него немки из садиков, смотрели крадучись-жадно, а часто встречавшаяся розовенькая, тоненькая Тереза кивала ему светловолосой головкой. Сказал ей Иван, молодцевато козыряя:
– Гутен таг, майнэ фройлайн!»
Всё умеющий труженик, Иван становится своим в семье: «Другой год кончался, как работал Иван на немца. В работу втянулся, говорил чужой речью, и уже сажали его немцы с собой обедать».
Пленный наблюдает быт немецких крестьян, с самым живым интересом относится к нему: «Пел Иван немецкие песни, ловко умел ругаться и даже заходил в кирку. Даже один езжал в город. Говорили про него в Грюнвальде:
– Русский Иван – золотой парень, парень – сила. Из него выйдет хороший немец».
Крестьяне не бросаются словами, и слова Брауна имеют цену:
«Сказал немец к концу второго года:
– Кончится война, на родину не езди».
И таких, как Браун, российские газеты с 1914 года называли заклятыми врагами, называли гуннами.
Никто из историков до сего дня не указал, на какую ложь пошёл царь 2 августа 1914, повторив сказанное Александром I о нашествии Наполеона: «Я никогда не подпишу мира, пока хоть один вражеский солдат будет попирать русскую землю!»
Ложь о том, будто немцы в 1914 году напали на Россию, перейдя её границу, так и осталась в массовом сознании, укрепляясь фактом нападения гитлеровской Германии на СССР 22 июня 1941. Между тем цепь событий, разворачиваясь, потянулась к этому дню от 30 июля 1914 года, когда был объявлен Высочайший указ о всеобщей мобилизации.
В интернете есть фотографии: убогие крытые соломой жилища, приютившиеся на голых, без деревца, пространствах, крестьяне, кормильцы семей, которые отсюда уходят на войну, отдав единственную, может быть, лошадь. В своих жилищах крестьяне чёрный хлеб ели не досыта, повседневной пищей была пшённая так называемая «ройка», ложка которой без глотка воды «вставала в горле». Их посылали умирать за Сербию, чьи крестьяне жили в каменных домах, окружённых плодовыми деревьями, и не обедали без виноградного вина. Кричать о долге спасать братскую Сербию пристало таким, как Завалишин, которые ели московского молочного телёнка, кавказских фазанов, ладожских сигов, пили вино «орианда».
Что им русский мужик?
Нашими, мол, станут проливы Босфор и Дарданеллы. Станут ли? Действительно Англия и Франции позволили бы России заполучить их, удержись она в войне до победы?