Рис. 6. Проверка клинков на оружейной фабрике в Толедо, 1853 г.
Поэтому когда в испанском источнике второй половины XVIII века я нашёл упоминание о том, что «ещё пару десятков лет назад самый последний ремесленник носил для защиты длинную шпагу», то решил проштудировать испанское оружейное законодательство. Учитывая, что тот же источник сетовал на «забвение, постигшее благородное фехтование», я предположил, что, возможно, речь идёт об эпохе правления Филиппа V, и решил начать поиски с последнего десятилетия XVII века9.
Изучение королевских ордонансов более чем за пятьдесят лет принесло свои плоды. В результате удалось выяснить, что, согласно главе XXIV королевского указа Филиппа V от 16 января 1716 года, право ношения шпаги было даровано только представителям нобилитета, лицам, которым были предоставлены особые привилегии, а также тем, кто получил специальную лицензию10. Таким образом, надо признать, что, во всяком случае, в этом сэр Эгертон Кастл оказался прав: в на чале XVIII столетия низшие классы Испании окончательно лишились шпаг и, видимо, были вынуждены искать относительно легитимную альтернативу. В пользу этой версии свидетельствует и тот факт, что через несколько лет, в 1732 году, в новом указе Филиппа V, в перечне запрещённого к обороту холодного оружия, впервые фигурирует большая наваха с фиксатором, выделенная в отдельный класс11. Это свидетельствует о том, что именно в этот период, между 1716 и 1732 годами, произошёл рост дуэльной активности и наваха окончательно заняла в Испании нишу «народного меча».
Во многих испанских работах по юриспруденции мы можем найти следующие формулировки, подтверждающие «аристократическую» версию: «подобная практика (ношения шпаги) является монополией рыцарства, и те, кто не относится к этому классу, не могут быть дворянами и носить шпагу. Шпага — истинно благородное оружие, которое запрещено использовать низшим классам»12.
Но кроме запрета на ношение шпаг простолюдинами существовали и другие, не менее важные факторы, способствовавшие увеличению оборота навах и всплеску их популярности. И среди них в первую очередь я бы назвал рост влияния французской фехтовальной традиции, как раз пришедшийся на первую половину XVIII столетия. Хотя многие утверждают, что это триумфальное шествие было обусловлено её эффективностью, однако я полагаю, что это не так.
Во-первых, уже во второй половине XVII века французская фехтовальная школа стала постепенно трансформироваться в спорт, и вскоре Франция стала центром развития спортивного фехтования. Ну а во-вторых, французы избавились от таких хоть и эффективных в бою, но абсолютно неуместных в условном спортивном фехтовании техник, как защита левым предплечьем, захват вооружённой руки и обезоруживание13. Думаю, что львиную долю ответственности за рост популярности французской школы несут новые тенденции в моде на холодное оружие, снижение значения его роли на полях сражений, а также лоббисты и маркетологи. Так, в Испании первой половины XVIII столетия эту роль взяли на себя Филипп V и могучее лобби «афрансесадос» — офранцуженных: профранцузски настроенных испанских либералов, франкофилов, сторонников идей Просвещения.
Рис. 7. Наваха
Но для нас скорее важно следующее: низы — наиболее консервативная, традиционалистская и националистически настроенная часть общества — приняли новомодные веяния в штыки. Именно благодаря ортодоксальному испанскому упрямству и традиционализму и в самой метрополии, и в колониях испанская школа фехтования не исчезла, не трансформировалась в спорт и сохранила старинные боевые техники, доставшиеся в наследство и искусству владения навахой. Газеты Испании XIX века пестрят заметками, свидетельствующими о живом интересе горожан к архаичной фехтовальной традиции и обучению старым стилям. Так, в декабре 1856 года в Мадриде, в фехтовальном зале имени де Рада на улице Лопе де Вега № 13, состоялось большое мероприятие с демонстрацией различных старинных техник владения шпагой и шпагой в паре с кинжалом, на котором присутствовали лучшие мастера клинка тех лет14.