Рис. 24. Испанец ножом убивает в бою пять французских солдат. Арагон, 1808 г.
Рис. 25. Ф. Руссо. Поединок неаполитанской каморры, 1911 г.
Точно так же и ножевые бойцы, прошедшие закалку на дуэлях, спокойно дрались в уличных свалках без всяких правил, а надев военную форму, привычно резали врагов в рукопашных схватках и хладнокровно снимали ножом посты и часовых. При этом совершенно не нуждаясь в каких-либо особых дополнительных техниках и навыках и даже не догадываясь о существовании мифического «армейского ножевого боя».
Термин «дуэльная система», как и другой его синтетический собрат — «симметричный ножевой бой», появился на постсоветском пространстве буквально пару лет назад в качестве искусственной антитезы традиционным школам и создан был исключительно для того, чтобы отцы-основатели новодельных «систем» могли противопоставлять им концепты своих детищ и этим хоть как-то обосновать их появление и существование.
«Дуэльный» — это не техника, это всего лишь набор правил, применимый к абсолютно любому боевому искусству. Правда, некоторые традиционные школы ножа Южной Италии сегодня используют термин «дуэльная система», но это исключительно для благозвучности и улучшения имиджа. Всё-таки большая часть старинных итальянских школ ножа вышла из ритуальных поединков организованной преступности, а учитывая крайне негативное отношение общественною мнения Италии к мафии и каморре, представители этих школ стараются использовать более благозвучные, нейтральные и не слишком вызывающие и провокационные названия.
Несмотря на усиленно декларируемую прикладную ориентацию и суровый антураж, многие современные школы США, Европы и Юго-Восточной Азии, даже если они не включают в себя соревновательные практики и с головы до ног затянуты в камуфляж, полны условностей и являются не чем иным, как всё той же, причём наиболее ритуализованной ипостасью хрестоматийного дуэльного поединка. С одной стороны, ничего трагичного в этом нет — любые подвижные игры дают неплохую аэробную и кардиоваскулярную нагрузку, а также развивают координацию и учат владеть телом. Но есть одно большое «но» — и прикладная ценность этих экзерсисов относительна. Из-за множества ограничений, а также в силу безопасности используемых реплик оружия у поклонников многих современных систем со временем полностью теряется чувство реальности и атрофируется страх перед клинком. Тренировочные имитации ножей выглядят миролюбиво, не вызывают ни уважения, ни опасений и, как в компьютерной игре, создают крайне опасную и вредную иллюзию неуязвимости и защищённости.
Поэтому, зная наверняка, что удар даже самого жёсткого металлического макета ножа никакими серьёзными последствиями, кроме гематомы или, в крайнем случае, пустякового рассечения, не грозит, соперники, не думая о дистанции и игнорируя защиту, бросаются в «кавалерийские» атаки, получая при обмене ударами десятки условных ранений, многие из которых в уличной драке стали бы для них фатальными или привели к инвалидности. Более того, сегодня уже даже простое использование мало-мальски реалистичных металлических макетов, по своим характеристикам и визуально максимально приближенных к настоящему оружию, стало считаться дурным тоном и ненужным позёрством. В ответ на упрёки в излишней условности и гипертрофированной безопасности тренировочного инвентаря обычно слышатся саркастичные выпады в адрес неких «излишне крутых идиотов». Как при этом одновременно уживаются суровые и кровожадные мачистские лозунги и декларации со стремлением оставаться в зоне комфорта и максимально дистанцироваться от основополагающих принципов боя ножом — сие есть тайна, покрытая мраком.
В результате этих печальных метаморфоз современная интерпретация боя на ножах неизбежно и предсказуемо всё больше отдаляется от оригинала, превращается в весёлую и совершенно безопасную возню в стиле модной нынче чанбары и начинает напоминать детскую драку на подушках. За ненадобностью из этих схваток также исчезают формировавшиеся веками тактика и стратегия, а чудом оставшиеся технические действия, адаптированные под безопасное оружие, становятся прямолинейными и предсказуемыми. Кроме того, так как техника унифицируется под нужды и требования условного искусственного поединка, то многие новодельные «стили» выглядят на одно лицо.