Идти оставалось совсем немного.
До особняка я дошёл на одних морально-волевых и, стоило студиозам оказаться у порога поместья, с разворота ударил Массовым сном.
На это ушли последние крупицы моральных сил, и без сил опустился на ступеньки. К счастью, плетение прошло на ура, и на ногах никого не осталось.
На звук падающих тел из особняка тут же выбежали ребята, и на меня ожидаемо обрушился вал расспросов.
— Александр, как это понимать?
— А мастер Тенэбре в курсе?
— Погоди, это же Шамиль из радужников! И этих двоих я знаю! Медицина, ты ничего не хочешь нам сказать?
Один только Свелин молча смотрел на меня, ожидая объяснений.
— Приказ ректора, — я облизнул пересохшие губы. — Помогите спустить их в подвал и закрыть в клети.
— Что?!
— Ты в своем уме?
Мила с Раей возмущенно уставились на меня, а Дима молча покачал головой.
— Ты уверен?
— Да, черт побери! — в моем голосе прорезалась злость. — И быстрее, у нас остались считанные минуты!
Таймер показывал ещё семнадцать с чем-то минут, но я решил перестраховаться и оставить в запасе четверть часа.
— Я не буду этого делать, — Мила скрестила руки на груди и с недоверием посмотрела на меня. — Пока не получу объяснений.
— В таком случае, — я устало оперся о крыльцо и с трудом поднялся на ноги. — Рая, проводи Милу в её комнату.
— Что? — с удивлением переспросила Мила.
— Да что ты о себе возомнил? — начала было Рая, но, поймав мой взгляд, мгновенно передумала. — Пойдем, подруга. Он псих какой-то.
Не знаю, что мелькнуло у меня в глазах и в ауре, но то, что я не буду церемониться, почувствовали все вокруг.
— Значит, подвал? — криво усмехнулся Дима.
— Подвал, — подтвердил я. — Свелин, сможешь обновить плетение Сна?
— Займусь, — неохотно отозвался мой бывший помощник.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — Дима покачал головой и направился к ближайшему студиозу.
— Знаю, — мрачно отозвался я.
Казалось бы, что такое семнадцать минут? Целая прорва времени!
Можно успеть переделать кучу важных дел и даже заварить себе чай!
Но, как оказалось я переоценил физические возможности Димы и недооценил упадок своих сил.
Рая так и не вернулась, и вся работа по перетаскиванию студиозов из дворика в подвал упала на меня и Свелина.
Пришлось выпить парочку тонизирующих зелий, и все равно работа продвигалась на удивление медленно.
Дима придерживал дверь, распахивал и запирал дверцы клетей, затаскивал тела в дом, чтобы облегчить нам работу, но мы все равно двигались слишком медленно.
Четверть часа! Трижды ха-ха!
Да за это время мы едва-едва перетащили большинство студиозов вниз.
Всех, кроме того самого Шамиля и ещё одного воздушника.
00:02
00:01
Стоило таймеру закончить обратный отсчет, как одновременно произошло два события
Перед нами всплыло системное уведомление:
Уважаемые студиозы! Завтрашний день объявляется днем самоподготовки. Просим вас оставаться в своих факультетских общежитиях и заниматься медитациями. Также для индивидуального и группового осведомления открыты пакеты: «Основы ментального сопротивления», «История Академии», «Джентльменский набор боевого мага».
Внимание! В течение дня возможны визиты руководства Академии для проверки выполнения индивидуального плана студиоза.
Внимание! В связи с выходом из строя кулинарного оборудования, прием пищи будет производиться в факультетских общежитиях согласно расписанию.
Переслать расписание на ученический медальон? Да/Нет
Принять пакеты? Да/Нет
Уважаемые студиозы! Напоминание: завтрашний день объявляется днем самоподготовки. Все вопросы вы сможете задать лично ректору или его заместителю во время преподавательской проверки.
Уважаемые студиозы! Если вы заметили что-то странное, просьба использовать «Экстренный вызов». Внимание! Ложное использование «Экстренного вызова» будет строго караться вплоть до исключения из Академии.
И, словно по щелчку, Шамиль и незнакомый мне воздушник резко очнулись, а в их руках появились атакующие плетения.
Но самое страшное, вместо осмысленного взгляда в их глазах клубилась белёсая пелена.
Глава 17
Хоть присутствия Скверны я и не ощутил, но эта белёсая пелена всколыхнула целый пласт эмоций.
Аура Пожирателей, чувство абсолютной беспомощности, самоотверженный бросок Людвига…
В следующий миг навалилась горечь потери, злость на свою слабость и… страх.