ку сами могут быть медиумом и благодаря более высокой строгости фор-
мы (спецификации звуков, воспринимаемых как слова, грамматических
правил и т.д.) вновь разлагать элементы и освобождаться в безграничном
многообразии возможных связей, чтобы вновь включаться в другие фор-
мы, комплексы идей, теорий и т.д.»102
Особая универсальная роль среди разных медиумов принадлежит
смыслу. Смысл присущ системам высших ступеней эволюции – психиче-
ским и социальным. Это означает, что для таких систем смысл есть си-
стемообразующее начало, лежащее в основе их автопоэзиса. Смысл мо-
жет выступать и медиумом, и формой, но не является системой. Смысл
характеризует способ упорядочивания человеческого переживания. Пе-
реживание, будучи граничным элементом сознания, направлено на что-
то, в то же время постоянно указывая на то, что не есть его содержание, а только может им стать. Каждое переживание перегружено бесконечным
102 Luhmann N. Wie ist Bewusstsein an Kommunikation beteiligt? // Он же, Aufsдtze und Reden. Stuttgart, 2001. C. 121.
62
потенциалом возможностей, которые оно не в силах использовать. Смысл
основан на различении актуальности и потенциальности. Актуализируя
именно данные возможности, смысл не уничтожает прочих возможностей, а сохраняет их потенциальности доступными. Он способен стать формой
обработки переживания, придать ему структуру, интегрировать актуаль-
ность переживания в трансцендентность других его возможностей, имма-
нентно предвосхищаемых в нем. Он осуществляет функцию селекции
возможностей, образующих задний план, «горизонт» переживания.103
«Смысл является постоянной актуализацией возможностей. Так как смысл
может быть только различением актуального положения и горизонта воз-
можностей, то каждая актуализация ведет к виртуализации примыкаю-
щих возможностей».104 Таким образом смысл редуцирует комплексность
мира, формируя системы. На этом уровне он служит формой. Но смысл
может выступать и в качестве медиума - как субстрат конкретных смыс-
ловых и языковых форм, в которые его облекает сознание или коммуни-
кация.105
До сих пор описание концепции Лумана шло по классической схеме
философской системы - от элементарных основоположений к разветвлен-
ному теоретическому комплексу идей. Изложенное выше не должно со-
здавать впечатления, что в теории систем Луман видел модернизирован-
ную версию метафизической космогонии, где из понятия формы и отно-
шения «система/окружение» объясняется происхождение универсума.
Это описание, вплоть до исходного различения «что-ничто», действи-
103 «Переживание переживает себя как подвижное – и, в отличие от трансценденталь-
ной феноменологии, мы усматриваем этого органические основания. Оно не находит
себя заключенным в себе, ограниченным на себя самого, но постоянно указывает на
нечто, что не является в данный момент его содержанием. Этот выход за свои пределы, это имманентная трансценденция переживания - не дело выбора, но только условие, исходя из которого любая свобода выбора должна быть конституирована». Luhmann N.
Sinn als Grundbegriff der Soziologie // Luhmann N. Habermas J. Theorie der Gesellschaft oder Sozialtechnologie - Was leistet die Systemforschung? Frankfurt, 1971. C. 31.
104 Luhmann N. Soziale Systeme. Grundriss einer allgemeinen Theorie, Frankfurt a.M., 1984. C. 100.
105
Более подробный анализ понятия смысла – центрального для Лумана - будет дан ниже. Точно также, как
смысл и сознание находятся в соотношении медиума/формы, в таком же ключе может трактоваться отноше-
ние сознания к коммуникации, где сознание становится медиумом, а коммуникация – формой. Эта часть
теории Лумана будет рассмотрена в третьей главе.
63
тельно напоминает логику конструкций Гегеля, для которого, как и для
Лумана, философия и наука представляли собой систему. Но Луман, в от-
личие от Гегеля, уклонялся от генетического объяснения системных от-
ношений. Черты всеобъемлющей системы его построения начали приоб-
ретать только в самых поздних работах. В своей философской части лу-
мановская концепция претендует не на создание картины мироздания, а
только на объяснение существующей комплексности мира. Более того, она не идет дальше ответа на вопрос в кантовском стиле - «как возмож-
на» система.
Сам Луман претендовал на создание только «специально-
универсальной» теории (fachuniversale Theorie). Но в своем стремлении
«начинать» с основ Луман он не колеблясь становился на почву филосо-
фии. Стиль общесистемного построения теории нашел у Лумана проявле-
ние прежде всего в работах «Социальная система» и «Общество обще-
ства». В других случаях логика изложения в его работах диктовалась
нуждами анализа тех или иных проблемных областей. В целях такого
анализа в начале или по ходу изложения предпринимались концептуаль-
ные и понятийные экскурсы. Его «дизайн теории» (по собственному вы-
ражению Лумана) обусловлен движением не от абстрактного к конкрет-
ному, а переходом - через описание глубинных предпосылок - к непо-
средственным условиям работы систем. Осветив общесистемные измере-
ния лумановской теории, связанные с функционированием систем, оста-
новимся на некоторых «предпосылочных» понятиях Лумана, без которых
не очень ясен смысл возводимой им социальной теории.
§ 4. Комплексность и контингентность
Луман различает два основных типа теорий. Одни исходят из фак-
тичности мира и обращены к изучению его норм и характеристик. Эти
теории, считает ученый, изначально исходят из представления о мире
как совершенстве, ибо не рассматривают ситуацию, в которой «мир мог
быть иным». В своей сущности классические теории, вопреки известному
утверждению Маркса, строя идеальные конструкции, направлены на
улучшение и изменение мира, а не на его объяснение. Они служат «ис-
64
правлению ложных форм и прогрессирующему улучшению условий, в ко-
торых живут люди».106 Поучения и предсказания являются их немаловаж-
ной частью. Не только классические метафизические системы, но и тео-
рии Нового времени в своем большинстве принадлежат к этому типу, ко-
торый мало интересует Лумана.
Луман относит свою теорию к тому типу, который исходит не из
фактичности, а из невероятности бытия и порядка.
«Эта теория, дистанцируясь от пустого описания состояний, как они
есть, прощается с рутинными ожиданиями и гарантиями повседневности и
берет на себя задачу объяснить, как зависимости, которые являются сами
по себе невозможными, все-таки становятся возможными и даже с высо-
кой вероятностью ожидаемыми. В отличие от Бэкона Гоббс базировал
свою политическую теорию на подобном предположении невероятности; и в отличие от Галилея Кант не полагался на возможность естественного
познания, а поставил под вопрос синтетические высказывания как тако-
вые и затем поставил вопрос об условиях их возможности. Ведущий во-
прос уже не направлен на практическое улучшение. Речь идет о теорети-
ческом предвосхищении всех улучшений: как может возникать порядок, который трансформирует невозможное в возможное, неочевидное в оче-
видное».107
Такая теория начинается с радикального сомнения, но не того «ри-
торического» сомнения, высказывая которое Декарт уже имеет ответ. Лу-