образ воина» (Беспредельность, ч.I, 40).
«Пройти путь жизни стремительно; пройти все жизни по струне; пройти все пропасти с
песнями может лишь дух самоотверженный» (Мир Огненный, ч.III, 75).
И как же человек огненной стихии мог бы хоть на час замедлить, остановить темп
продвижения, остаться в покое? Позволить своим энергиям бездействие, отдых? Как бы он мог
остановить пламя сердца? Дать утихнуть сердцу, которое жаждет больше знать, творить больше
добра, устремляться еще пламеннее? Самое противоположное для огня — прохладность. Он желает
полной преданности тому, что любишь, непрерывного устремления к цели. Он желает ученику
вечно идти по огненной лестнице к вершинам завоеваний сознания.
У человека огненной стихии каждое дыхание, каждый импульс сердца выражает любовь к
движению самоусовершенствования. Надо утверждать «любовь к движению. Нельзя без любви
понять необходимость движения. Можно слушать поучения о законе мирового движения; можно
понимать, что малейшая приостановка движения нарушила бы все мироздание, но невозможно
115
применить к жизни своей начало движения без любви. Не сутолока базара такое движение; не суета
на площади, но нерв творческой жизни, который движет сознание к совершенствованию»
(Надземное, 81).
Мы уже видели, что Живая Этика постоянно подчеркивает спешный путь эволюции, по
которому шли все одаренные большой огненной энергией, герои духа, устремлявшиеся выявлять
максимум своих духовных и физических сил ради человечества.
Они говорят: «В… вечном действии Наш праздник» (Листы Сада Мории, ч.II, 124).
«…Бесконечность труда… <когда> любое время заполнено» (Листы Сада Мории, ч.II, 128). Даже
отдых для огненного духа — в перемене труда, в творчестве, в радости о прекрасном.
Самоотверженные действия творят новые энергии, нагнетают огни сердца и магнетически
открывают возможности. Бескорыстие, внутренняя гармония и подвижность сознания определяют
черты того, кто в своей жизни воплощает Учение. Его сознание, в котором пламенеет Агни, в
преданности устремляется находчиво и мужественно исполнить порученный ему план, но ни на
миг не замедлит изменить свое решение, если для реализации плана обстоятельства потребуют
другого пути. Так Живую Этику истинно можно назвать Учением подвижности сознания.
«Подвижность сознания есть качество высшего мира. Нужно понять, почему воплощения
царские могут чередоваться с сапожниками без умаления. На земле трудно вмещают подвижность
внешних форм, ибо не представляют восхождения духа. Подвижность научает понимать предмет с
разных сторон, и формула “руками и ногами человеческими” перестает быть отвлеченностью. Так
поймите и незыблемость общего плана. Так ищите и вы. Не упирайтесь в одно решение. Если враги
закрывают один путь, тем самым они упускают другой» (Агни-Йога, 373).
«Для проведения плана в жизнь нужно каждый час быть готовым к подвижности. Сколько раз
Мы, направляясь в Египет, оказывались в Монголии. Сколько раз, находя рукопись, Мы запирали
ее обратно. Сколько раз, начав складывать стены, Мы обращали их в кучи. Сколько раз, повернув
коня к дому, Мы опять устремляли его в темноту ночи, ибо, переночевав дома, Мы бы лишили план
непреложности. Кажущаяся изменчивость не больше как вибрация жизни. Пути к вехам
непреложности дышат и волнуются подобно волнам.
Утверждая план, Наше существо уже готово к кратчайшему пути. Только что надев
европейское платье, Мы готовы достать монгольский кафтан. Только что определив
местожительство, Мы готовы отплыть. Такая подвижность может рождаться лишь из сознания
непреложности плана.
Не вечный странник, но гонец стремящийся — Наш путь. Непреложность плана освещает
сознание явлением сил. Через все висячие мосты пройдем, если свет плана будет ясен» (Листы Сада
Мории, ч.II, 185).
Свойство подвижного сознания — готовность к постоянному и многостороннему испытанию
своих сил и качеств, чтобы понять, насколько они свидетельствуют о нашем росте и пригодности
для общего блага. «Высший опыт есть опыт над собою» (Агни-Йога, 501).
Подвижность сознания столь необходима и в наши дни, когда массы все еще не могут
освободиться от страшной неподвижности мыслей, от предрассудков, от сектантского оцепенения
и власти догм, — они желают механически продвигаться по привычной колее жизни, даже к новым
условиям они подходят со старыми привычками.
В то же время критическое положение планеты и переустройство жизни человечества требует