— Кто она?
— Ведунья. Живет в лесу за Стейплфордом.
— Ты ее видел когда-нибудь?
— Нет, но, думаю, с ней знаком мой отец.
— Это правда, что она готовит снадобья от неведомых хворей?
— Матушка Пигбоун всякое делает. Поговаривают, что она ведьма.
— А я-то думал, ты в ведьм не веришь.
— Я, может, и не верю, а другие верят.
— И как мне ее отыскать?
— Спросите моего отца.
Фаэторн уже махал суфлеру. Перерыв закончился, пора было снова приниматься за работу.
Убедившись, что все готово к репетиции, Брейсвелл направился в костюмерную. Комедианты уже собрались. Они репетировали в костюмах, тренируясь быстро менять наряды. Барнаби Джилл деловито поправлял перо на шляпе. Эдмунд Худ придавал лицу суровое выражение, входя в образ адвоката. Дэйви Страттон помогал мрачному Мартину Ио облачиться в платье Гризельды, молодой служанки сэра Родерика Лоулеса. Ричард Ханидью нарядился в красочные одежды супруги лорда Мэлэди. Стефан Джадд напялил на себя рубище Черной Джоан. Убедившись, что все идет по плану, Николас взял экземпляр пьесы и направился в зал, чтобы оттуда подсказывать актерам текст. Устроившись поудобнее, он махнул музыкантам на хорах, и они заиграли веселую мелодию, открывающую сцену.
Первым появился лорд Мэлэди в сопровождении преданной жены, которая не отходила от него ни на шаг, когда он слег с загадочной хворью. Сцена была прописана мастерски. Смешная, она одновременно была преисполнена драматизма и скрытой иронии, понятной только истинным ценителям. Затем появился доктор Пьютрид, между ним и Мэлэди последовала словесная дуэль. На этот раз Фаэторн и Джилл выкладывались полнее, чем в предыдущие разы. Все шло гладко, пока Мартину Ио в образе Гризельды не пришлось нагнуться, чтобы поднять с пола брошенный цветок. Ио грациозно склонился; на мгновение показалось, что на сцене и вправду молоденькая женщина. Но стоило юноше с розой в руках разогнуться, как он издал дикий вопль и, схватившись за зад, словно его подожгли, заметался по сцене.
Сочувствия несчастный не дождался. Фаэторн принялся выговаривать ему за срыв репетиции, Джилл добавил пару насмешек, Ханидью хихикал, Илайес хохотал. Помогать пришлось Николасу. Вспрыгнув на сцену, он схватил мечущегося Ио и помог ему снять платье. Причина столь странного поведения мальчика тут же выяснилась: к внутренней стороне юбки была аккуратно прикреплена веточка ежевики, которая и дала о себе знать, только когда юноша нагнулся. Повытаскав иглы из ягодиц Мартина, который громко стенал от боли и унижения, Николас яростно прокричал:
— Дэйви Страттон! Вон отсюда!
Преподобный Энтони Димент понимал, в каком затруднительном положении оказался. Будучи капелланом Сильвемера, он не хотел обижать Майкла Гринлифа, но при этом он также не желал давать Реджинальду Орру лишнего повода для попреков.
Приглашение на «Двойную подмену» поставило Энтони в тупик. Если он пойдет на спектакль, Орр обвинит его в сделке с дьяволом, если откажется — расстроит человека, которому обязан должностью капеллана и приходом. Компромисс невозможен. Сославшись на сильную мигрень, Энтони отказался от приглашения, однако, желая задобрить сэра Майкла, на следующий же день явился в Сильвемер. Едва войдя в дом, он тут же услышал голоса актеров, доносившиеся из Главного зала. Слуга провел Димента в лабораторию, где сэр Майкл беседовал с Джеромом Страттоном, не оставляя, однако, работы над составом нового пороха.
— Заходите, Энтони, — пригласил ученый, заметив стоящего в дверях викария. — Надеюсь, вы оправились от мигрени?
— О да, сэр Майкл, — ответил Димент. — Слава богу, она меня больше не мучает.
— Воистину. Не вы один так быстро избавились от хвори. Давеча, под конец спектакля, Лоуренс Фаэторн совершенно потерял голос. Слова вымолвить не мог. Доктор Винч ничем не мог ему помочь. А потом бедный мистер Фаэторн выпил чудодейственное снадобье, и к нему тотчас вернулся дар речи!
— Невероятно! — пробормотал Димент.
— Это снадобье составил доктор? — спросил Страттон.
— Нет, Джером. Его сварил кое-кто другой, отнюдь не внушающий такого доверия, как наш любезный лекарь. Это была матушка Пигбоун.
— Вы доверяете ей врачевание ваших гостей? — забеспокоился Димент.
— Матушка Пигбоун — знахарка известная.
— Однако, сэр Майкл, я бы на нее полагаться не стал.
— Я тоже, — пробормотал Страттон. — Но, насколько я понял, больной выздоровел?
Сэр Майкл сиял от удовольствия:
— Ступайте в зал и убедитесь сами. Голос как труба! — Он перевел взгляд на Димента: — Жаль, что вы не смогли насладиться «Двойной подменой». Она бы излечила любую мигрень. Мы с женой в жизни так не хохотали.