Но так как подозрение уже прочно обосновалось в его голове, Оби-Ван вернулся к тому, как вела себя Эрита всё то время, пока они были все вместе. Он сконцентрировался, прокручивая в памяти в обратном порядке момент за моментом, вспоминая все так ясно, будто это случилось сегодня утром.
Эрита казалась искренней, когда она догнала их. Вскоре после этого они были атакованы Горняками. Эрита была действительно удивлена нападением, в этом Оби-Ван был уверен, и в самом деле напугана. Когда Куай-Гон приказал ей держаться позади них, она с готовностью согласилась.
Так почему же тогда она внезапно выскакивает из укрытия и кидается вперёд, как раз в тот момент, когда их дроид появился в поле зрения? Она вынудила их защищать её. В результате Оби-Ван был ранен, а их дроид — уничтожен. Могло ли это быть отчаянной попыткой уничтожить то, что было их единственным шансом найти Балога?
И что с нападением на посёлок Горняков? Куай-Гон сказал ему, что в тот день на рассвете он столкнулся с Эритой в ангаре. Она собиралась заправлять горючим спидеры. По крайней мере, она так сказала.
Но что если на самом деле она просто собиралась уехать? Если они с Элани действительно замышляли что-то против джедаев, то их работа уже была сделана. Куай-Гон и Оби-Ван остались без поискового дроида. У них больше не было никакого способа выследить Балога — по крайней мере, на её взгляд. Эрита не могла предположить, что Оби-Вану будет настолько лучше, что он сможет снова отправиться в путь. Поэтому она скорее всего думала, что Куай-Гон останется в посёлке.
Возможно она спешила уехать именно потому, что знала о нападении.
Могло ли подобное быть возможным? задавался вопросом Оби-Ван.
Могла ли Эрита обманывать их, заставляя думать, что она осталась верной идеалам своего отца, тогда как на самом деле обе сестры желали захватить власть, которой они пока были лишены?
И была ещё одна вещь. Когда Оби-Ван и Эрита прибыли обратно в Новый Эпсолон, Эрита была просто разъярена, что Манекс вмешался и предложил его собственную медбригаду для лечения Талы. Оби-Ван ясно видел это в её глазах. Он думал, что это потому, что она точно так же как и он не доверяла Манексу и беспокоилась о выздоровлении Талы.
Но что если всё было ровно наоборот? Что если она не хотела, чтобы Тала выжила?
Что, если он подозревал не того человека? Если не Манекс, а именно Эрита была их противником? Никогда ещё Куай-Гон не был ему настолько необходим, как сейчас.
Когда Манекс сказал им о своём решении баллотироваться, Оби-Ван спросил его об Элани. Почему Манекс колебался? Что была за причина, по которой он выступал против дочери Эвана?
Оби-Ван потёр глаза. Сказывался недостаток сна и отдыха, мысли путались. Он не был уверен, не выстраивал ли он это обвинение против Эриты на пустом месте, или все же стоило продолжать своё расследование в этом направлении? Почему близнецы обратились за помощью именно к Тале, если они с самого начала планировали захват власти? Это ведь не имело смысла.
Оби-Ван знал, что не сможет успокоиться, пока не найдёт ответов. Он подошёл к двери комнаты Манекса и нажал светящийся индикатор, извещавший Манекса о посетителе.
Дверь зашипела и открылась через несколько секунд.
— Балог? — шёпотом спросил из темноты Манекс.
— Нет. Мне нужно спросить у вас кое-что, — сказал Оби-Ван, шагнув в комнату.
Манекс включил светильник над кроватью, сел и потёр глаза — Я в вашем распоряжении.
— Почему вы настаивали, на вашей собственной медбригаде для Талы? — напрямик спросил Оби-Ван, — Ведь медперсонал Верховного правителя ничем не хуже.
— Но мой лучше, — сказал Манекс, — Вы же помните, что у меня все самое лучшее? — попытался он перевести всё в шутку, но прозвучало неубедительно.
— " Есть ли какая-то причина, по которой вы не доверяете Элани и Эрите? — спросил Оби-Ван, — Если так, вы должны сказать правду. Если у вас есть подозрения, вы должны сказать об этом.
Манекс некоторое время смотрел прямо перед собой, размышляя.
— У меня нет никаких реальных доказательств, — проговорил он медленно, — Я не думал, что есть смысл говорить, пока у меня не будет каких-нибудь улик. Девочкам и так досталось. Сначала смерть их отца, потом Роана — их защитника и покровителя. Сначала мне казалось, что я сумасшедший, что подозреваю их.
— Подозреваете их — в чём? — требовательно спросил Оби-Ван.
— В сотрудничестве с Абсолютистами, — ответил ему Манекс, — Ужасное обвинение для дочерей героя Рабочих. Но именно поэтому я выставил свою кандидатуру на пост Верховного правителя. Я не могу наблюдать, как правительство снова оказывается в продажных руках.
— Что заставляет вас подозревать их? И вы уверены, что в этом участвуют они обе?
— Элани не делает ни шагу без Эриты, — ответил Манекс, — А Эрита не делает ни шагу без Элани. Как я уже сказал, у меня нет доказательств. Всего лишь несколько подслушанных слов. Моменты, когда они были неосторожны. То, как они общаются друг с другом. Я чувствовал фальшь в их плаче над Роаном. И сегодня, когда я услышал, что Куай-Гон был в Законодательном собрании, я тоже обнаружил кое-что — он был с Эритой непосредственно перед тем, как за ним была направлена команда службы безопасности.
— Вы думаете, это она сообщила им?
— Я не знаю, — сказал Манекс. Он развёл руками, — Мне жаль. Я не так давно заподозрил это. Вы понимаете, почему я не хотел что-либо говорить. Я не знаю ничего наверняка. Это всего лишь догадки и интуиция.
— Я верю в интуицию, — ответил Оби-Ван, направляясь к дверям.
Он вышел через чёрный ход. Сталкиваться с Мэйсом ему не хотелось. Бэнт появилась откуда-то из тени, когда он поспешно шёл через лужайку.
— Оби-Ван, ты куда?
— Скажи Мэйсу, что я должен поговорить с Эритой, — сказал Оби-Ван.
— Это не может подождать? — нахмурясь, спросила Бэнт.
— Нет. Ничего не может ждать. Я объясню позже. Скажи Мэйсу, что я ушёл.
Оби-Ван не думал, что Балог нападёт сегодня вечером, но он знал, Мэйс и Бэнт смогут справиться и сами, если это случится. За Куай-Гона он волновался куда больше, ведь Куай-Гон все ещё доверял Эрите.
Резиденция Верховного правителя была совсем рядом. Оби-Ван обошёл дом, направляясь к задней стене. Если он правильно помнил расположение комнат, то комната Эриты была именно с той стороны. У неё не было причин думать, что Оби-Ван подозревает её. Она вышла бы к нему, и он мог бы осторожно поговорить с ней. И если у него будет хоть малейшее ощущение, что его подозрения верны, он потребует, чтобы Мэйс позволил ему разыскать Куай-Гона.
Когда он обошёл дом, он увидел, что кто-то шёл по тёмной лужайке. Сначала он не понял, кого из близнецов он видит, Но когда девушка подошла поближе, он уже точно знал, что это Элани. Эти две девочки были очень похожи. Возможно, они легко могли дурачить окружающих. Но не его.
— Добрый вечер, Элани, — сказал он.
— Я вижу, вам тоже не спится, — отозвалась Элани, — Завтра большой день. Моё имя будет в списке кандидатов. Я продолжу дело моего отца.
Оби-Ван решил действовать напрямую. Он не добьётся ничего, продолжая поддерживать игры Элани.
— Дело вашего отца? — спросил он, — Но Эван никогда не сотрудничал с Абсолютом. Как раз наоборот. Они бросили его в тюрьму, мучали его. Я думаю, вы изменили его делу.
Элани лишь краткий миг выглядела потрясённой. Потом усмехнулась натянуто:
— Вы шутите.
— Нет. Я расставляю все точки, — Оби-Ван сделал ещё один шаг в её сторону, — Я полагаю, что вы совсем не похожи на вашего отца.