Кстати, Кай отнёсся к этой информации как-то спокойно, словно к должному. Да какая-то пренебрежительная искорка мелькнула в глазах Айхи, что сидела с ним рядышком, зеркально нам с Ру́йхой.
— Это долгий путь, Ученики, — продолжал упиваться монологом дед, — и вы в самом его начале…
Ну ок. А то, что я две жемчужинки всё-таки нарыл? Незачёт? Эх, если бы Ата их всё-таки нашёл…
Но видимо тот, кто почистил мой тайник, оказался умнее и не попался. А так было бы прикольно в полноценные ныряльщики экстерном!
— …вот поэтому надо слушать меня, вашего Наставника, а не заниматься непонятной чепухой! — расслышал я конец фразы деда.
— Конечно, мы все слушаем тебя, Наставник! Все внимаем твоей мудрости! — лицо Кая, сидящего как раз напротив меня, на самом правом фланге нашей ученической подковы, было серьёзно и даже торжественно.
Эдакий, блин… «комсомольский вожак» в подразделении. Я мысленно ухмыльнулся: слишком уж серьёзно и слишком торжественно, меня-то не проведёшь.
— По крайней мере, — лёгкая улыбка тронула самые кончики губ наследничка нынешнего отца глубин, и его взгляд скользнул с Наставника на меня, — большинство из нас.
Ах ты ж скунс! Я как можно шире улыбнулся Каю.
Ответом мне была точно такая же улыбка.
С Каем я хотел «решить вопрос» ещё в первый же день ученичества. Иметь за спиной такого недруга? Ну уж нет! То, что с ним будут проблемы, я не сомневался.
Пересекался до рифа я с ним не много, но и этого было достаточно, чтоб понять, — Каю второе место не нужно. Только первый! Уж чего стоила его как-то оброненная фраза про «будущего Отца глубин»!
А вот мне, честно говоря, было абсолютно похер на место лидера: отца глубин, отца войны… Можно подумать, я в войнушку не наигрался! По самые жабры! Вы мне дайте пляж, шезлонг, хороший стейк и подружку симпатичную. Короче, жизнь сытую, спокойную, я её ещё в прошлой по праву заслужил. А сами — идите лесом, бодайтесь меж собой за роль малькового альфача, короля песочницы.
Но в том то и проблема, что Каю, да и его дружкам, этого, похоже, не объяснишь. Сказать вот так впрямую? Решат — зассал. Да и не поверят. Это ж молодняк! Мозгов понять, что порой не в альфачестве счастье, — нет от слова совсем.
Тем более я всё-таки несколько раз уже уделал Кая. Самый первый как-раз при моём появлении здесь. Потом на Испытаниях, когда я, такой же претендент, как все остальные, да только занырнул в лагуне так, что у Наставника челюсть отвалилась! Ну и потом ещё было, по мелочи.
Так что в то, что наследничек нынешнего отца глубин не захочет взять реванш, я не верил. Обязательно попробует.
И что делать? Опыт прожитых лет подсказывал, казалось, очевидное решение — не оставлять живых противников за спиной: нет человека, нет проблемы. Ведь сколько не вдалбливай в башку малолетнему мажорчику мысль: не надо меня трогать! Во-первых, не получится, а во-вторых самим хуже будет! — всё одно не успокоится.
Но… убивать сына главы касты, к которой рассчитываю принадлежать в будущем? Я из ума ещё не выжил. Только конченый дебил будет мочить направо и налево тех, с кем ему дальше жить. Думая, что, дескать, ежели покажет, какой он отморозок, то все окружающие прям испугаются, задрожат и начнут изо всех сил уважать… Ага, прям так сразу и начнут.
Сказочки для малолетних умственно-отсталых, не сумевших даже свою школу коррекции закончить. На моей оставленной родине такая отморозь закончилась ещё в середине девяностых, отчасти закопанная своими же. Отморозок — это не тот, кого уважают и боятся трогать; это тот, с кем невозможно выстраивать долгосрочные отношения. Те же берсерки у викингов: как в битву, так милости просим. А как дело до мирной жизни доходило… иди-ка ты, мил человек, куда-нить в чащобу, а ещё лучше — прямиком в Вальхаллу, тебя там заждались. Тут нормальные, вменяемые и договороспособные люди живут… И каким бы ты ни был безбашенно-крутым, если ты одиночка, прибить тебя не составляет труда — тебе же надо есть и спать.
Что делать, я так и не придумал. Не успел. Наследничек сделал свой ход. Да ещё какой!
— Конечно мы внимаем тебе, Наставник! — повторил Кай, — Хотя некоторые, не скрою, сомневаются в твоих методах.
И посмотрел на меня. Гад.
А чего не сомневаться? С самого первого дня ученичества все наши так называемые занятия состояли лишь в том, чтоб собраться на том же мелководье, где до этого проходили испытания, и… просто сидеть под водой!