– Ну, здравствуй.
– Здравствуйте, – смутился тот. – К-как в-вы пож-живаете?
Чародей усмехнулся:
– Спасибо, хорошо. Давай знакомиться. Меня зовут Сил Троевич.
– Знаю, – сказал мальчик. – А я Тимофей Ружин.
– Я тоже знаю, – вновь усмехнулся старик. – Ну, осваиваешься?
Тимка внимательно посмотрел на чародея. В его черных глазах таились усталость, мудрость и скорбь. Такой взгляд встречался лишь у тех, кто много всего постиг и пережил, и от этого им теперь тяжело. Лицо старика показалось мальчику совсем не злым. «Надо попробовать. Вдруг повезет?» – мгновенно принял решение он и с мольбой произнес:
– Сил Троевич, ну, пожалуйста, отпустите меня! Я очень хочу вернуться домой.
Седые кустистые брови старика полезли вверх:
– Домой?
– Ну да, меня же там ждут! – усилил натиск Тимка. – Наверное, давно ищут.
Старик, невесело улыбнувшись, едва заметно покачал головой. Слова замерли у Тимки на языке. Он понял: просить бесполезно.
Глава V
Капитан Зеленой Саламандры
Сил Троевич некоторое время молча смотрел на ученика.
– Ты, Тимофей, привыкай, обживайся, – наконец тихо проговорил он. – Веспасиан тебе все объяснит.
И, повернувшись, он стал подниматься по скрипучей лестнице. Когда шаги его смолкли, кот распорядился:
– А теперь все марш в магазин.
– Какой магазин? Какой магазин? – принялся из своей щели качать права Морфей. – Мое дело – дом. А с продуктами сами разбирайтесь.
– Вот я с кем-то сейчас разберусь! – запустил лапу в убежище домового Веспасиан. Бесполезно. На когти нацепился лишь огромный клок пыли.
– Тьфу! – брезгливо взмахнул лапой кот. Затем, сунув нос в щель, прокричал: – В магазин не хочешь, тогда печь топи! Чтобы к нашему приходу согрелась.
– Сделаю, – недовольным голосом пробубнил домовой, однако из своего убежища так и не вылез.
Кот посмотрел на Тимофея:
– Берем корзину, идем в лавку.
– А деньги? – поинтересовался мальчик.
– У нас кредит, – с достоинством объяснил Веспасиан.
«Видно, Сил Троевич не особенно этим двоим доверяет», – мелькнула догадка у Тимки.
Веспасиан то ли опять прочел его мысли, то ли попросту догадался, о чем он думает, и посчитал своим долгом ответить:
– Деньги у нас тяжелые, мне таскать неудобно. А этот, – указал он лапой на щель, – вообще потеряет. От подобных личностей в доме одни убытки.
– Клевета! – проверещали из щели. – В жизни еще ничего не терял!
Веспасиан, прикинувшись, что не слышит, вывел мальчика из дома.
Тимка зажмурился от яркого света. На улице сияло солнце. Переступив порог, они с Веспасианом оказались в палисадничке, обнесенном невысокой кованой оградой. Посреди палисадника широко раскинул во все стороны зеленые ветви старый кряжистый дуб. Больше тут не росло ничего, кроме высоченной травы. Тимофею она доходила чуть ли не до пояса, Веспасиан же брел по ней словно по густому лесу. Если бы не узенькая тропинка, коту вообще пришлось бы тяжело.
– Месяц уже твержу Морфею: косить пора! – на ходу ворчал он. – Но разве его допросишься. Ты, кстати, случайно, не умеешь?
– Нет, – откликнулся Тимка. – А как-нибудь волшебством покосить нельзя?
– Разбазаривать волшебную силу на такую ерунду? – Кот от возмущения взвился в воздух.
– А чем вы косите? – поинтересовался мальчик.
– Есть коса, есть серп, – пояснил Веспасиан.
– Понятно, – кивнул Тимофей. – Живете, как в каменном веке. Слабо разве было электричество провести?
– Много ты понимаешь! – Кот вздернул голову. – У нас тут традиционный уклад. На том и стоим. Нужно нам ваше электричество. Нарушим традиции, и всего этого не будет.
Тимофей промолчал. Да и что на такое ответишь…
– Шагай вперед, электричество!
Кот отворил калитку, и они вышли на улицу. Калитка, пропустив их, самостоятельно закрылась, и металлическим голосом пожелала:
– В добрый путь!
– Спасибо, – машинально поблагодарил Тимка.
– Не трать зря слов, – посоветовал кот. – Она неодушевленная и не понимает.
Калитка, лязгнув, защелкнула замок. Тимофей огляделся. Они стояли на аккуратно вымощенном булыжником тротуаре. Узкая проезжая часть тоже была мощеной. По обеим сторонам улицы прятались в глубине палисадников потемневшие от времени бревенчатые дома – трех– или двухэтажные, как у Сила Троевича; попадались и совсем низенькие – только один этаж, да и то наполовину вросший в землю.