«Что бы там ни происходило, началось оно здесь», – поняла Шеви.
Она бросилась к стенному сейфу, набрала код, распахнула дверцу и вытащила свой «Глок 22» в наплечной кобуре, к которой был прилажен дополнительный ремешок – чтобы оружие плотнее прилегало к левому боку, не оттопыриваясь. Девушка привычно накинула ремень на плечо и выхватила пистолет.
Держа оружие перед собой на вытянутых руках, Шеви напряженно вглядывалась в зеленоватое мерцание очков ночного видения, от всей души надеясь, что не увидит ничего такого, что вынудит ее стрелять.
«Я даже не знаю, как он выглядит, тот человек, который должен появиться из аппарата. Если я пристрелю свидетеля, Калифорнии мне не видать, как своих ушей».
Прижимаясь к стене, Шеви перебежала лестничную клетку. Кирпичи в стене дрожали, штукатурка крошилась и отваливалась кусками.
«А этот кусок здорово похож на Техас, – подумала вдруг Шеви. – Чего только не приходит иногда в голову…»
Померцав, наконец включились лампочки аварийного освещения, залив помещение казенным желтым светом.
«Уже лучше, – подумала Шеви. – Теперь я могу видеть, что происходит. Надеюсь, ровным счетом ничего особенного».
Затем ее посетила еще одна мысль.
Агент Оранж. Он наверняка решит, что во всем виновата она.
Тряхнув пистолетом, Шеви заставила себя сосредоточиться и решительно свернула к лестнице. Осторожно спустилась на два пролета. Подвальные ступеньки были относительно целы, однако дверь была заметно покорежена, а кодовая панель как будто расплавилась.
«Что могло расплавить стальную дверь?» – принялась размышлять специальный агент Савано, и тут же получила ответ на свой вопрос: через расплавленную дыру с налитыми жаром раскаленными краями полыхнула молния, отколов от стены напротив изрядный кусок бетона.
Молния. Отлично.
Шеви вдруг осознала, что сидит на корточках, держа дверь на мушке.
Молодец, агент. Так держать. Пристрели чертову молнию.
Она выждала несколько минут, пока вспышки молний не прекратились, и сбежала по оставшимся ступенькам вниз.
От подвальной двери остался один косяк, рваные оплавленные края которого уже остывали.
Одним прыжком, от которого ее инструктор в Куантико, Корд Валликозе, преисполнился бы законной гордости, Шеви метнулась в зияющий дверной проем, перекатилась по полу и тут же вскочила на ноги, направив пистолет в сторону коридора. Только позже она заметила, что острые края двери сильно разодрали ей бок, но в тот момент она даже не почувствовала боли.
Никакой видимой опасности за уничтоженной дверью не оказалось, только пыль и разруха. Аппарат ПАУКСа сорвало с креплений, и теперь он лежал на боку, выставив верхушку в подвальный коридор. Картина получилась точь-в-точь такой, будто в дом врезалась космическая ракета.
Но это звучит не более фантастично, чем то, что произошло на самом деле: здоровая машина высосала все соки из центра Лондона.
И Шеви поклялась себе, что, как только агент Оранж появится, она будет держать его на мушке до тех пор, пока он не выложит начистоту, какое отношение проклятая железяка в стиле эпохи зарождения космонавтики имеет к защите свидетелей.
Обычно этот потускневший аппарат с дизайном а-ля ретро напоминал Шеви экспонат с научно-технической выставки, но сегодня машина выглядела живой и абсолютно работоспособной… в чем бы эта работа ни заключалась. Подведенные к ее основанию мощные силовые кабели гудели и потрескивали, как электрические угри, а десятки огоньков на панелях корпуса энергично мерцали, слаженно выписывая замысловатые узоры.
Значит, сегодня как раз тот день, когда некий важный человек должен выйти из аппарата. Но ведь такого не бывает.
– Эй вы, там… э-э… в модуле, – позвала она, чувствуя себя полной идиоткой. – Выходите с поднятыми руками.
Из металлической пирамиды никто не появился, однако люк с шипением стравил газ и тут же отвалился, тяжело грохнув об пол. Над отверстием заколыхались призрачные облачка пара.
«Что ж, это что-то новенькое», – подумала Шеви, проверяя большим пальцем спущенный предохранитель «глока».
Внутри аппарата блеснул оранжевый свет, по стенам заметались неровные тени.
«Там, внутри, есть кто-то живой», – поняла Шеви.
Райли почувствовал, что молекулы его тела постепенно слипаются вместе, становятся плотнее… и вскоре осознал, что чувства вернулись к нему.
«Я жив», – успел обрадоваться он, но тут на него нахлынул такой холод, что зубы едва не крошились, выбивая лютую дробь.
Его рука по-прежнему крепко стискивала рукоять кинжала, который до сих пор торчал из груди убитого старика.