Но сейчас не об этом. Это изобретение работало не с узлами и каналами, а вводило ману в кровь. Именно этот принцип и был очень опасным. При поглощении сетью маны, много энергии терялось, кроме того всё это сильно нагружало организм. Шанс умереть равнялся пятидесяти процентам, а потерять способность к созиданию магии девяноста. Это из-за того, что всё это сжигало сеть маны изнутри. Но в случае с лунными камнями давало огромное количество сил. Могло поднять на несколько ступеней на короткий промежуток времени. В случае с Арчибальдом, это могло дать огромную мощь, но потом как маг он будет бесполезен. Слишком большая плата. И эльф это понимал. Но уж лучше так, чем умереть и подвести Герцогиню. Особенно после того, что она для него сделала. А Эвелин. Надо оказать ей помощь как можно скорее.
Замешкавшись лишь на мгновение, он вонзил аппарат в вену на своей руке и нажал кнопку. Сначала ничего не происходило. Даже Герцог непонимающе уставился на своего врага. А затем адская боль охватила учёного. Вены на теле начали вздуваться, из глаз, ушей и носа хлынула кровь. Это была огромная перегрузка. Брадор создал копьё из крови и хотел было метнуть его в голову эльфа, как огромный взрыв маны развеял и копьё, и платформу. Герцог потерял контроль над молекулами алой жидкости из-за помех в пространстве маны.
Он быстро вернул платформу, на которой мог перемещаться, но сразу же отлетел. Вокруг Арчибальда бушевало пламя. Его было много. Оно переливалось всеми цветами и видами, что были ему доступны. Огонь порождал множество странных ощущений, но особенно сильно, до мурашек, пробирало одно: безумие.
Арчибальд медленно поднял голову на Герцога, и в того полетел за мгновение созданный огромный огненный шар, объединяющий в себе все виды огня: красный, жёлтый, синий, красный, чёрный и другие. Брадор испытал настоящий ужас, он понял, что ему не заблокировать эту атаку своим нынешним запасом крови, если это вообще возможно, и со всей силы рванул в правую сторону, но было поздно. Герцог лишь оттянул момент своей смерти. Он лишился за время этой атаки левой руки. От шока сначала не понял, что произошло. А когда до него дошло, что чёрное пламя начинает пожирать его тело, было поздно: ещё двое таких же шаров летели на него. Он просто не смог ничего сделать. Его тело было полностью уничтожено, а так как заклинатель, поддерживающий жидкое состояние крови, умер, то она вся испарилась буквально за мгновение.
Как только угроза была устранена, огонь вокруг Арчибальда пропал, а сам он упал. Нет, он был в сознании. Дополз до Эвелины, на глазах его блестели слёзы. Из-за ослабевшего зрения ему показалось, что в её животе огромная дыра. Эльф пытался приблизиться, но тело его почти не слушалось. Не было сил даже зарыдать. Ему вспоминались все моменты, проведённые вместе. Вспомнились все её выходки и то, как открыто она вела себя на людях. Когда они вместе работали. Когда сражались, изучали… Он мысленно ревел: «Эвелина! Нет! Нет! Нет! Не уходи! Не надо! Прошу! Пожалуйста! Всё, что угодно, только не ты! Вот я дурень, надо было сразу прижечь тебе рану, влить зелье лечения в рот… Но нет! Эвелина! Пожалуйста! Я не хочу тебя потерять, ведь я тебя…» — не успев додумать до конца, Арчибальд потерял сознание, не дойдя до девушки всего несколько метров.
Глава 474. Еил Опикерт
Первое, что увидел Арчибальд, открыв глаза, была Эвелин, которая сидела на стуле и дремала, прижавшись к нему плечом. Он с минуту просто смотрел на девушку. Эльф ничего не понимал. Он же до отключки видел её с дырой в животе. Арчибальд хотел было подняться и обнять подругу, но не смог. Каждое движение давалось ему с огромным трудом. Поэтому он просто тихо заплакал от счастья. И только через пару минут смог усмирить нахлынувшие эмоции.
Эльф огляделся и обнаружил себя в какой-то комнате, сам он лежал в постели. Помещение было обставлено в светлых тонах. Потолок и стены отражали много этого чистого света. Пол же был покрыт серой каменной плиткой. Размерами комната была небольшой. Где-то два с половиной метра на четыре. Кровать стояла в углу, у большого окна, что располагалось слева от Арчибальда. Оно было открыто и давало солнечным лучам заполнять всё помещение. Было слышно щебетание птиц. В стене справа, ровно посередине, виднелась обычная деревянная дверь. У кровати с той же стороны стояла небольшая тумба с графином, видимо, с водой и глиняный стакан. Он попытался налить себе воды, но опять смог лишь немного приподнять руки. Чуть впереди стоял тот стул, на котором сидела спящая Эвелин. Кроме того, из мебели был большой шкаф, что стоял прямо напротив кровати у противоположной стены.