Мой новый сосед, как я понял, не имеет имени и придумывать его, как здесь многие поступили, не желает. Из-за этого все его зовут Двести Первым. Кстати, ты представить себе не можешь, как он ужасно выглядел, как только зашёл теперь уже в наш номер. Я имею в виду не красоту, а общий внешний вид. Вот тебе бы понравился вид заходящего в комнату парня, полностью покрытого синяками и кровоподтёками? Лично мне не очень. Хоть я и привыкший. Парень меня удивил тем, что не издал ни звука, кроме пары слов, адресованных мне, типа «здравствуй», «доброе утро» и «спокойной ночи», даже тяжёлых вздохов или похрипований от боли нет. Также я удивился, что у него не выбито ни единого зуба. Повезло так повезло… Ладно, мне пора на ужин! До скорого!»
*** Пятое мая шестой год после начала ЧТР, маленький городок на юге страны, улица Деревянная, детский дом «Дурум», первый корпус, второй этаж, комната номер одиннадцать ***
— Доброе утро, Двести Первый! Пора вставать! — начал будить своего соседа Крис.
— Хорошо… — как всегда, ответил тот.
— Ой, ну хватит тебе уже. Мы уже почти месяц вместе живём. И новых слов я от тебя не слышал, — начал возмущаться тот, кого все считали сумасшедшим.
Двести Первый типично для себя промолчал.
— Так. Смотри. Я Крис. Давай дружить? — решил всё-таки сблизиться со своим сожителем Крис.
Но в ответ было лишь молчание и каменное лицо.
— Чего ты так смотришь? Тебе надо назвать своё имя и сказать «да». Ну, если ты хочешь, конечно. — «Сумасшедший» подумал, что его сосед просто не понял, что делать в такой ситуации, подобное часто бывало.
Повисла тишина, безразличное лицо не изменились.
— Ай, ладно. Кстати, как твои синяки и следы от побоев? Прошли? — поинтересовался Крис.
— Почти… — наконец ответил Двести Первый.
— Сильно болят оставшиеся? — воодушевился парнишка от того, что его сосед всё же продолжил разговор.
— Нет… — немного в себя, сказал тот, опустив глаза.
— Это же хорошо! Сможешь нормально ходить, сидеть и спать. Чего ты так на меня смотришь? Думаешь, незаметно, как ты был скован в движениях весь тот период, что живёшь со мной? Видно же, что тебе очень больно вообще как-то двигаться, но ты даже и звука не издал. Я тебе поражаюсь! — искренне затараторил Крис.
— Правда?.. — подняв глаза, спросил Двести Первый, смотря своему визави прямо в глаза.
— Что? — немного не понял тот.
— Ну… — опять замялся Молчун.
— Ну??? — не успокаивался Крис.
— Ну, что это было заметно, и что ты поражён… — быстро протараторил десятилетний парнишка.
— Ха! Надо же, ты не безэмоциональный робот! Шучу, шучу. Да, конечно же, заметно, и да, я вправду поражён. В нашем возрасте терпеть такую боль, это же круто. И необычно, — закивал его сосед.
— С… спасибо… — Двести Первый опять опустил глаза.
— Ой, да ладно тебе… Ты посмотри на время! Надо спешить! Опоздаем на завтрак, и нас накажут воспитатели! Побежали! — Крис был поражён тем, как плох в общении его собеседник. «Будто почти никогда ни с кем не разговаривал», — подумал он.
— Угу… — кивнул Молчун.
День у мальчишек прошёл как обычно. Двести Первого перестали трогать, когда с ним рядом постоянно стал ходить Крис. «Сумасшедшего» они больше не недолюбливали, а опасались. Мало ли что тому взбредёт в голову. Ведь было же из-за чего опасаться.
К слову, всего на территории детского дома четыре жилых комплекса, в каждом из которых по четыре этажа и по шестнадцать комнат на каждом. Почему так много? Ведь это целых двести пятьдесят шесть комнат в сумме, а если учесть, что в каждой может жить по два ребёнка, выходит, что детдом рассчитан на целых пятьсот двенадцать детей.
Всё просто. Изначально до Четвёртой Техногенной Революции он планировался как центральный детский дом для всего южного округа, его собирались расширить до пяти жилых корпусов. Однако из-за ЧТР всё пошло коту под хвост, и теперь это не больше, чем очередной детдом какого-нибудь «Мухосранска», где качество жизни и обучение на таком же уровне или даже ниже, нежели в трущобах города.
Вечером того же дня, когда мальчики укладывались спать, Двести Первый сказал то, чем очень удивил Криса, ведь тот не ожидал такого. Мальчик сказал лишь одно слово: «Да», — повернулся на другой бок и уснул.