И всё же я присел на корточки и немного ускорил его восстановление, выровняв течение магии по каналам.
Вскоре парень с лёгким стоном поднялся на четвереньки, а затем осторожно взглянул на меня снизу вверх.
— Т-ты кто такой, мужик? — закряхтел он.
— Учитель.
На мгновение в его глазах вспыхнул испуг, но потом он сменился отчаянием. А затем произошло то, чего даже я не ожидал.
Парень разрыдался.
— Сука! Сука, сука, сука! — ревел он, колотя кулаками по асфальту.
Зараза, и что с этим делать?
— Слышь, шкет, ты это… — я встал и оглянулся. — Прекращай, что ли. А то подумают ещё что… нибудь не то.
Мы стояли прямо под фонарём на дорожке в безлюдном парке. Но всё равно кто-нибудь мог увидеть это и сделать неправильные выводы. И потом придётся объяснять, что я не избиваю детей. А мне ещё одна морока вот совсем не нужна!
— Сергей Викторович⁈ — раздался вдруг голос.
Накаркал…
Из-за поворота показалась Лена. Она заметила нас и тут же быстро пошагала на высоких каблуках, отчего бёдра заманчиво виляли. Хм, а есть что-то такое в ней, когда она рассержена.
— Сергей, — поправил я. — Мы ж договаривались.
— Неважно! — воскликнула девушка. — Что ты с ним сделал⁈
— Я?
— Ты!
— Да ничего не сделал! Даже пальцем не трогал!
Последнее, кстати, было абсолютной правдой.
— Артур, что с тобой? — Лена всучила мне сумку и присела рядом с балбесом.
— Он себя молнией шандарахнул, — буркнул я недовольным голосом.
За что получил строгий пылающий взгляд в ответ.
— Мне кабзда! — воскликнул Артур. — Кабзда, понимаете⁈
Он кинулся в объятья учительницы и, засранец, начал хныкать ей в плечо.
— Тихо, тихо… — Лена в ответ успокаивающе гладила его по спине. — Что случилось? Расскажи.
Но пока засранец хныкал, я решил сдать его с потрохами:
— Он с двумя какими-то кентами напал на мальца и пытался выбить деньги.
Тут пришло время удивляться Лене.
— Артур! — ахнула она.
— Елена Алексеевна…
— Артур!!!
Хе-хе, вот он сейчас и получит… подумал я было, но вместо этого:
— Ты в порядке⁈ Они ничего с тобой не сделали⁈
— Э-э… чё? — я чуть сумочку не выронил. — Лена, ты в курсе, что такое вооружённый грабёж и вымогательство?
Девушка наконец-то поднялась и помогла встать парню. У того вся рожа теперь была красная, а волосы до сих пор торчали в разные стороны из-за электричества.
— Сергей, — примирительным голосом сказала она. — Ты же здесь недалеко живёшь. Можем к тебе зайти ненадолго?
Я ещё раз взглянул на шкета, который оказался на голову выше учительницы, и вдруг понял, что на отпетого бандита он как-то не очень тянет.
— Ладно, — нахмурился я. — Но вы мне всё подробно разъясните.
━─━────༺༻────━─━
Тёплый свет на кухне, аромат чая с фруктовыми дольками и к нему — пирожное «Картошка». Получился бы очень уютный вечер в приятной компании. Но Артур сидел тут и всё портил.
И половину пирожных сожрал!
— Артур уже давно страдает от банды хулиганов, — рассказывала Лена. — Они его чуть ли не с первого курса постоянно задевают.
— Его задевают? — хмыкнул я. — Что-то выглядело всё наоборот.
Парень хмыкнул и вытер сопливый нос.
Блин, семнадцать лет лбу! Что за поведение?
— Артур, — тихим голоском обратилась Лена. — Расскажи, что случилось.
Парень затравленно взглянул на меня, затем на неё, потом на «Картошку».
— Пока не расскажешь, не получишь, — отрезал я, пододвинув миску к себе.
— Они… — выдавил из себя Артур. — Они поставили меня на счётчик. Сказали, я им должен денег.
— За что?
— Они меня не трогали всё лето… — он опустил голову и вот-вот готов был снова разрыдаться.
— Интересно, — хмыкнул я, за что получил укоризненный взгляд от Лены. — Я думал, летом в академии каникулы.
Лена налила Артуру ещё чая. Я же изучал его Источник.
Слабовато, на самом деле. Каналы укреплены хорошо и довольно широкие, но потоки слабые и неровные. Будто по руслу здоровенной реки пустили какой-нибудь ручей, и тот бурлил и искривлялся от всякой неровности или булыжника на своём пути.
И тут до меня дошло.
— Ты из поздних, да?
Артур вдруг вскинул голову, взглянул на меня пристально и поджал губы. Вот-вот снова польются слёзы.
— Не хнычь, — предупредил я. — Иначе никаких пирожных.
— Сергей! — возразила Лена.
Но я выставил руку, чтобы она не встревала. Её это явно удивило, и она потеряла дар речи, что выиграло мне время.
— Когда пробудился? — спросил я.