— Все сама, все сама! — набожно приговаривала Ольга. — Заметь, Сережа, ничего покупного. Колбасы, ветчина — это пусть ставят на стол, которые в хозяйстве не понимают. Есть такие неделухи, ничего сами не умеют. Из закусок мы покупаем только икру. Ну и сыр. Иногда некоторые любят закусить сыром. Откроем окна пошире, вот так. Потушим свет, еще светло. Скоро начнут съезжаться. Пойду ополоснусь.
Она еще раз окинула стол влюбленным придирчивым взглядом и ушла в ванную. Было очень тихо, только доносился шум льющейся воды и приглушенное гудение газовой горелки в ванной. За окном молчал пустой вечереющий двор. Надо удирать. Ольга обидится, но ничего не поделаешь. О том, чтобы остаться, нечего и думать.
Взметнулись занавески на окнах — кто-то открыл входную дверь своим ключом. Наверно, Петя. Конструктор. Но нет, в передней послышались мальчишеские голоса, и тотчас в столовую вошли два мальчика — белобрысые, загорелые. Они были очень похожи друг на друга.
— Какая еда! — воскликнул меньшой.
— Здравствуйте! — сказал старший.
— Здравствуйте, — как эхо повторил вихрастый. Они выжидающе поглядели на Сергея.
— Навашин, — сказал Сергей.
— Валера — в честь Чкалова, — сказал старший.
— Толик — в честь Ляпидевского, — сказал вихрастый и пояснил: — У нас папа авиаконструктор, поэтому мы — в честь летчиков.
И тотчас оба, как загипнотизированные, повернулись к столу.
— Давай, не теряй времени, — сказал Валерий.
Они сели за стол. Толик положил себе салату и холодной телятины, Валерий зачерпнул ложкой икру.
Они ели как очень проголодавшиеся люди: деловито, быстро и молча. Только Валера предупредил:
— Не сори, поаккуратней.
— Есть такое дело, — покладисто ответил Толя и снова углубился в еду.
И тут вошла Ольга. В купальной шапочке и легком цветастом халате, она растерянно остановилась в дверях.
— Откуда вы? — вскрикнула она. — Зачем… вы? Что это значит?
— А что? — спокойно ответил Валерий. — Мы уже три дня без копейки денег, все проели. Что же нам, с голоду помирать?
— Дети, вот вам пятьдесят рублей, и немедленно уезжайте обратно на дачу.
— Двести, — не задумываясь, сказал Валерий.
— Ты с ума сошел! Семьдесят пять и ни копейки больше! — крикнула Ольга.
— Двести! — неумолимо сказал Валерий.
— Двести! — подтвердил Толя.
Она крепко сжала губы и прошлась по комнате. Лицо ее побледнело, она со страхом взглянула на стол, который с каждой минутой терял свое торжественное нарядное благообразие.
— Сто, — сказала она тихо.
— Двести, — сказал Валерий и отправил в рот ложку красной икры. — По-моему, звонок? Или мне показалось? — Он даже привстал, прислушиваясь.
— Скорее соглашайтесь, — мягко посоветовал Толик, — а то Полуяновы всегда раньше времени приезжают.
— И вам еще переодеться надо, — заботливо сказал Валерий, наливая в бокал густое, темное, как вишня, вино.
— Хамы! — воскликнула Ольга.
— Брек! — сказал Валерий. — Запрещенный прием. В буквальном смысле слова.
— По-моему, кто-то уже идет по лестнице, — вытирая губы узорной бумажной салфеткой, сказал Толик.
Ольга резко повернулась и вышла из комнаты. Толик смахнул на свою тарелку голые куриные кости, хлебные крошки, измятые бумажные салфетки и отнес грязную посуду на кухню. Валерий поставил на место бутылку вина, серебряной лопаткой пригладил изрытый салат, навел порядок на блюде, полном бокастых коричневых куропаток. Двух куропаток он завернул в салфетку и спрятал в карман. Подумал немного и переложил куски хлеба ломтями телятины. Он ничуть не смутился, когда на пороге встала Ольга. Рассовал хлеб и телятину по карманам и внимательно посмотрел на мачеху. Она стояла в дверях строгая, красиво причесанная, в лиловом шелковом платье с низким вырезом. В руке она держала две сотенные бумажки.
— Вот, — холодно сказала она. — А теперь немедленно убирайтесь.
— Есть убраться, — ответил Валерий и улыбнулся. — Посуду Толька вымыл.
— Вымыл, — подтвердил Толя. — Передайте привет папе, — сказал он еще. — Пускай приезжает, а то мы соскучились.
— И сильно распустились без взрослых, — прибавил Валерий.
— И не смейте приезжать в Москву в таком виде… В этих сатиновых штанах… — сказала Ольга.
— У Мао Цзедуна в точности такие же штаны, — сказал Валерий.
— Но ты пока что не Мао Цзедун!
— Но мы же говорим о штанах…
Ольга щелкнула выключателем. Вспыхнул свет, и в ту же минуту переливчато зазвенел звонок.
— Гости! — радостно возвестили мальчики.