Все уставились на нее. Наверно, она этого и хотела, но одобрения во взглядах не было — все просто ждали, как она примет мой вызов. Она вспыхнула.
— Итак, мисс Дэр!
Глаза ее потемнели от гнева и унижения, однако она поднялась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Потом, к моему удивлению и, надо признать, облегчению, тихонько ее открыла и прошла к своему месту с горделивым достоинством королевы.
— Спасибо. С сегодняшнего дня мы введем некоторые правила вежливости, которые будут соблюдаться в классе всегда. Ко мне прошу обращаться «мистер Брейтуэйт» или «учитель» — на ваше усмотрение. К девушкам мы будем обращаться «мисс», а к молодым людям — по фамилиям.
Ничего этого я не готовил заранее, все разворачивалось само собой, но, как мне казалось, разворачивалось довольно гладко. В ответ на мое предложение у них от удивления пораскрывались рты: и у мальчиков и у девочек.
Первым запротестовал Поттер:
— Чего мы будем звать их «мисс», мы же их знаем.
— Как ваша фамилия?
— Поттер.
— Простите?
— Поттер, учитель. — «Учитель» после небольшой паузы.
— Спасибо, Поттер. Считаете ли вы, что сидящие здесь девушки не достойны вежливого обращения?
— Чего-чего?
— Есть ли здесь хоть одна девушка, которая, на ваш взгляд, не заслуживает того, чтобы к ней обращались «мисс»?
Все девочки как одна повернулись к Поттеру, требуя от него ответа. Он заметно поежился под этим мощным излучением и сказал:
— Нет, учитель.
— Поймите, Поттер, очень скоро такие элементарные правила вежливости могут стать непременным условием вашей работы. И если вы к ним привыкнете заранее, это пойдет вам только на пользу.
Я сел за свой стол. Пока они по меньшей мере слушали, действительно слушали меня. Может, всего и не поняли, но общий смысл сказанного до них безусловно дошел.
— Следующий пункт касается вашего поведения в целом. Сначала девушки. Вам следует понять, что вы должны стать достойными внимания и уважения, которое будем проявлять к вам мы, мужчины. Как сказал Поттер, мы знаем вас. Мы хотим гордиться этим знакомством, а вот сможем ли — это полностью зависит от вас. Кое-что вам нужно подсказать, и я попросил миссис Дейл-Эванс побеседовать с вами сегодня же на уроке домоводства. — Это, разумеется, была импровизация. Надо будет сказать об этом Грейс во время перемены, она не откажется помочь. — Теперь что касается мальчиков. Я видел портовых рабочих и грузчиков, которые выглядели куда чище и опрятнее, чем многие из вас. Если у человека чистое лицо и руки, начищенные ботинки, это вовсе не значит, что он — слюнтяй и тряпка. По-настоящему сильный и мужественный человек никогда не подчеркивает эти качества одеждой или прической. Мужественность — это внутренняя характеристика человека, как храбрость, честность, честолюбие. Она не имеет ничего общего с физической силой. Примерно через год некоторые из вас начнут подумывать о подругах. Поверьте, вы покажетесь им гораздо более привлекательными, если у вас будут чистые зубы, руки и лицо.
Я сделал паузу, чтобы они смогли переварить сказанное.
— Вы — старший класс. Обратите внимание на слово «старший». Это значит, что на вас равняется вся школа, хотите вы этого или нет, а мальчишки и девчонки из младших классов повторяют все, что вы говорите и делаете. Они копируют вашу походку, говорят вашим языком, перенимают манеру одеваться, значит, пока вы здесь, ответственность за их поведение во многом лежит на ваших плечах. Как старший класс, вы должны быть лучшими, что касается чистоты, поведения, вежливости и работы в классе, я буду всячески помогать вам и личным примером, и другими способами. Я верю, у вас есть все, чтобы стать прекрасным классом, каких еще не было в этой школе, но я могу и ошибаться. Все зависит только от вас. Есть ли вопросы?
Взметнулась одна рука.
— Да, мисс Джозеф?
— А как же мистер Уэстон, учитель? Он всегда неопрятный и ходит в грязных ботинках.
Похоже, дело двигалось. «Учитель» она произнесла без всякой паузы.
— Мистер Уэстон не ученик, мисс Джозеф, и обсуждать его здесь мы не будем.
По классу прокатился неодобрительный шумок.
— С вами работаю я, и если я не выполню требований, которые предъявляю к вам, критикуйте меня.
Вчерашней молчаливой враждебности не чувствовалось. Похоже, мне удалось отвоевать в этом классе хоть какое-то жизненное пространство. Вопросов больше не было, и я сказал, что за оставшиеся до звонка несколько минут они могут обдумать и обсудить сказанное мною, только тихо. Потом сел и принялся наблюдать за ними.