На встречу нам шел тот стражник, которого я так нехорошо обозвала. Отказавшись от сопровождения, я вежливо попросила указать нам дорогу и, не удержавшись, попросила у него прощения за свое поведение, свалив все на стресс. Он быстро кивнул и столь же быстро покинул меня. Ну, что ж. Хотя бы совесть успокоила.
«Что же с тобой будет, если ты совершишь что посерьезнее?»
«Сгрызет меня совесть и не подавится. Пошли уже».
«Не смотри людям в глаза. Они у тебя все еще черные».
Илато не успел закончить мысль, как я тут же опустила глаза.
Дело в том, что, если при ярких эмоциях, человек (или другая раса), не умеющий контролировать свои яркие эмоциональные всплески, вовремя не успокоится, то у него меняются глаза, то есть я некромантка — мои глаза при ярости, злости, раздражимости и других ярких эмоциях полностью, включая белок, становятся черными. У тех, кто владеет магией жизни — глаза белеют, у водных — синеют, у огненных — краснеют и так далее.
Каждый маг с детства учится контролировать свои эмоции. В особенности этому учат в семьях высших господ. Мне это особо не помогло: отец мною особо не занимался по этому поводу, вбивая в мою голову лишь теоретические, не касающиеся магии знания.
Даже, если бы отец уделял мне больше времени, этого было бы не достаточно: помимо контроля эмоций, нужно и обуздать свой Дар, который скоро начнет выходить из-под контроля ввиду его неиспользования. Именно поэтому я иду в Магическую Академию: учиться контролировать свою силу и эмоции, изучать новые заклинания, боевое искусство (конечно, в облегченной форме: я же девушка!) и так далее. Одним словом, становиться настоящим магом Смерти.
Скажу честно, некромантов у нас не любят. Как, впрочем, и везде, если верить легендам и сказкам о других мирах. Чтобы всех нас не устранили, Закон обязывает нас идти и учиться. Неважно, хоть ты крестьянин, хоть сын самого императора. Учиться обязаны все. В Академию нас пускают, и учимся мы, чаще всего, за ее счет. Главное не нарушать два правила: во-первых, не заявляться в Академию в середине учебного гиада, а, во-вторых, не отлынивать от учебы. Как-никак за тебя платят. Отказываешься учиться? Ничего страшного: и на этот случай имеется свой Закон: «Если вероятный маг отказывается поступить в Академию и встать на учет, то необходимо в срочном порядке лишить его Дара. Без права на возвращение. При условии наличия сопротивления, нейтрализовать Отреченного»[2].
Конечно, можно спокойно отказаться от Дара, но кем ты тогда будешь, лишившись части себя? Я видела Отреченных. Краем глаза. Ужасное зрелище. Они словно утратили важную часть своей души. Ту ее частичку, без который они уже и не они: просто перестали быть собой. Да, Отреченные продолжают жить, но делают это скорее по необходимости, нежели по желанию, напоминая живые растения.
Не хочу такой участи.
Позже, раз в гиад[3], нас проверяют, что б мы не использовании свой Дар во Зло. Уже были случаи. Стоить только вспомнить Великую Битву магов. После нее нас и стали контролировать, ведь главный злодей в этой истории именно некромант. Только меня удивляет, а почему именно некромантов? Почему не всех? Словно те же «водные» или «огненные» не могут использовать свой Дар во Зло! «Воздушники» сразу отпадают: они все по характеру миролюбивые и спокойные. Это одна из особенностей их Дара.
Правда, меня частенько интересовал вопрос, а как они узнают, что мы хотим сделать со своим Даром? В смысле, в какое русло его направить? Ведь не было еще ни одного случая, чтобы Комиссия по Магическим делам не пришла поздно. Всегда вовремя. Может, в Академии немного об этом расскажут?
Короче, родился некромантом — жизнь твоя сплошные проверки. В результате в семьях нас особо не любят, часто прогоняют, изгоняют, лишают наследства. Эх, вот такие мы бедолаги и изгои общества. Меня это обошло стороной, когда я была дома, но вот сейчас, проходя по дорогам попадающихся по пути деревень, я все чаще замечаю, как перед моим носом закрывают лавки или семьи прячутся в своих домах, со стуком закрывая двери и окна; дети изподтишка тыкают пальцем и шепчутся, а, стоит мне бросить на них взгляд, тут же вздрагивают и убегают, как мне кажется, на другой конец деревни.
Так было в первое время моего пути. Тогда я раздражалась очень часто и по любому пустяку, поэтому многие пугались моих черных глаз. Их можно понять. Со стороны кажется, что я вот-вот выпущу силу из-под контроля. И это было недалеко от правды.
Да, я была готова выпустить силу. Не специально.
Оторвавшись от среды и от комфорта, к которым я привыкла, и попав в лес, где жить я не приучена, я была просто сбита с толку. Выбита из колеи. Свою первую ночь, когда приходилось спать на сырой от дождя земле, укутавшись в плащ, который практически не спасал от леденящего (и откуда он только взялся в этот период?) ветра, я думала лишь об одном: какого демона я решила сбежать? Сидела бы дома в тепле и покое и не лежала бы, дрожа каждый син.
2
Глава вторая «Права Отреченных» статья третья Магического Кодекса. [Магический кодекс — межрасовый официальный документ о правах и обязанностях, преступности и наказании за совершенные деяния той части населения, у которой имеется Магический Дар].
3
По той же системе Ванса, один гиад состоит из двенадцати миллов, в которых по тридцать/тридцать один (количество чередуется) дин. В результате в одном гиаде триста шестьдесят шесть дин.