Дела? Возможно. Я нахмурилась, вспоминая их короткий разговор.
– Кажется, Нордвелл был не в восторге от этой встречи. Они обменялись колкостями, но это все.
– Еще, Родригес, еще! Что из вас все тянуть приходится, я не понимаю!
– Ну что вы хотите знать? – Взмолилась я. – Ну ладно. Есть еще кое-что. Он как будто играет роль самого себя. Прикидывается. Дурачится, я не знаю. Только всерьез. Не показывает себя настоящего. Но ведь это не преступление? К тому же, может, это он только из-за меня, я же из полиции. Вроде как.
Шеф легким движением руки отмел эту версию.
– А не кажется ли вам в свете вышесказанного, что Нордвелл является агентом какой-нибудь секретной спецслужбы? Или корпорации?
Еще не хватало, подумала я и пожала плечами.
Да какая мне разница? Тем более что я его в ближайшие сто лет не увижу.
– Шеф, – Напомнила я. – Могу я забрать свою ракушку? И сумку?
Ларди помялся. Потом сказал:
– Кое-что из вещей ребята взяли… на память. Уж извини. Кстати, насчет твоей комнаты…
И тут я поняла, что отправленные в архив личные данные – это лишь полбеды. Или даже четверть беды. Возвращать придется очень многое…
Мама, конечно, сказала, что мне надо куда-нибудь уехать. А еще лучше – поселиться у них на острове.
Остров, если подумать, дело хорошее. Но я больше недели на нем не выдерживаю: родители люди положительные и скромные. А я уже на третий день их пляжной жизни начинаю тихо выть. На четвертый – кусаться, на пятый – нырять со скалы, ловить ядовитых черепах и ненавидеть весь мир, а на седьмой сбегаю.
…Когда месяц назад объявился мой «тоже родитель» и открыл чарующие перспективы распрекрасного корпоративного будущего, мама попыталась меня облагодетельствовать, скрыв от его назойливого внимания на Эсмеральде. Которая, как я теперь точно знаю, усилиями «тоже родителя» ей и досталась. Эсмеральда, так называется остров. У меня были другие планы, но мама настаивала. Она почему-то решила, что изолированный тропический островок в океане лучшее укрытие. Хорошо, отчим у меня все-таки нормальный человек – не стал влезать в семейную ссору, а посоветовал перебраться поближе к людям и устроиться на временную работу. Это и вправду осложнило «тоже родителю» поиски. Во всяком случае, хвосты жучка в моей сетке вели не на Фелицу. Да я и не чалилась никуда за эти дни: и некогда было, и незачем. До следующего семестра полтора месяца, а работа в береговой полиции тем и прекрасна, что не сложна и занимает много времени.
…И вот, как и не прошло двух недель, мы сидели втроем на веранде, любовались океаном и вели неспешную беседу. Верней, мама вела беседу, а мы с отчимом внимали.
В некоторых вопросах моя мама еще въедливей шефа Ларди. Утром мне стоило большого труда донести до нее, что моей жизни и здоровью во всем этом приключении ничего не угрожало. Да-да, совсем ничего. И вот не надо, не было никакого похищения.
Мари Родригес относится к тому типу мам, которым нужно знать все о своем чаде, начиная от друзей-приятелей, заканчивая тем, где провела вечер, в каком платье и что ела и пила. И конечно она лучше знает, как правильно и что надо было делать.
Может быть, я именно поэтому стараюсь проводить дома поменьше времени.
Я всегда знала, что Луис приходится мне отчимом, но это было не важно. Он прекрасно справлялся с ролью отца, и я дорожила его дружбой. Да, они с мамой иногда ссорились, потом мирились. Все как у всех. А на остров они перебрались, когда я отправилась учиться на Фелицу, и, кажется, были здесь счастливы.
«Тоже родитель», или говоря профессиональным языком – биологический отец, возник в моей жизни с месяц назад. Как раз начались каникулы, я собирала сумку, чтобы отправиться на остров, и вдруг сюрприз: «Ну здравствуй, Ремедайос. Какая ты стала красавица. Может быть, мама тебе не говорила, но я твой папа!».
Разумеется, я узнала его – кто же не знает Алваро Переса, заместителя мэра Фелицы и преуспевающего бизнесмена, главу крупной по здешним меркам торговой корпорации?
Разумеется, я ему сказала, что его надурили, и он зашел не по адресу… и оказалась в дураках, потому что Перес, конечно, «наблюдал за мной издалека с самого моего рождения» и «уважал решение Мари перебраться на планету, где ребенку, несомненно, лучше, чем в искусственной среде орбитального города». И он просто не хотел вмешиваться в мою жизнь до совершеннолетия, когда я сама смогу принимать решения.
Я сказала, что меня не интересует работа на корпорацию.
Я сказала, что меня устраивает моя семья в том составе, к которому я привыкла.
А он попросил меня просто подумать.
Конечно, когда я вернулась на планету, я была немного не в духе. И вместо того, чтобы собраться с мыслями и все хорошенько обдумать, я заявилась к родителям и потребовала объяснений… и мы конечно, рассорились. И если бы не Луис, который всегда действовал на нас с матерью вразумляюще, я бы ушла из дому окончательно, прихватив с собой лишь сумку и несколько дорогих сердцу сувениров.