Мой провожатый уже бежал по рифлям, набросанным кем-то на полу желоба для удобства передвижения. Рифли гремели.
Я припустила следом. Кишка метролифта, я помнила, тянется вдоль проспекта, так что заблудиться было бы трудно. Вдруг сзади раздался еще один механический звук. Обернувшись, я поняла, что аварийные системы заблокировали вход в лифт, а значит, немедленной гибели от разгерметизации нам не грозило.
Мальчишка по-прежнему, однако, громыхал впереди, не собираясь останавливаться.
Я догнала его через сотню шагов, у следующего развороченного входа. Аварийная защита опустилась и здесь, но рядом находилась дверь, обрамленная желто-красной полосой. «Для обходчиков», подумала я. «Или для работников аварийных служб».
Мальчишка со всей силы заколошматил в нее, и она через несколько секунд открылась, впуская нас внутрь.
Там тоже были люди. Тусклый, как везде на станции, свет, тем не менее, позволил мне их разглядеть. Несколько человек. Женщина с двумя детьми, Трое худых, неприятной внешности мужчин. Подросток, который меня привел, громко шмыгнул носом и что-то быстро сказал на своем языке.
Один из мужчин криво улыбнулся, подаваясь вперед и доставая нож. Я даже испугаться толком не успела, он что-то потребовал на местном языке. Потребовал, водя ножом на расстоянии сантиметров тридцати от моей шеи. Я чуть не упала, попытавшись отступить назад, но уперлась спиной в штурвал запорного механизма двери.
Приехали. Хотя бы знать, чего он хочет.
– Не понимаю! – сказала я. Голос прозвучал испуганно и жалко. Пришлось повторить медленней и четче – Я вас не понимаю!
Женщина вскинулась, передала младшего своего ребенка старшему. Подошла к мужчине с ножом, что-то ему сказала. Я понадеялась, что перевела мои слова.
Они перекинулись еще парой фраз, и мне, наконец, удалось выяснить, в чем дело:
– Деньги, – перевела женщина. – И вещи. Нам нужны твои вещи.
Первая мысль была – эти люди – из тех, кто нас преследуют. Они хотят добраться до денег Переса!
Паника заставила, однако, потянуть время.
– Да у меня нет ничего! Только то, что на мне. Скажите ему, у меня ничего нет!
Деньги Переса – у Переса. Угрожая ножом мне здесь и сейчас – ничего не добьешься. А здешних денег у меня и вовсе нет – Нордвелл не успел добыть. Я даже не знаю, как они выглядят.
Женщина перевела. Мужчина разразился длинной убедительной тирадой, указывая ножом то на меня, то на подростка. Мальчишка, кстати, отошел в сторону, и старался на меня даже не смотреть.
Женщина вновь перевела, осторожно подбирая слова:
– Ты – представитель корпорации. С тобой ходит охранник. Ты живешь в дорогой гостинице. У тебя есть деньги.
Выдохнуть. Сосредоточиться. Вот тут главное не врать… ведь денег у меня и вправду нет. Но надо, чтобы они не разозлились. И надо дождаться окончания тревоги.
Мне надо как-то доказать им, что я – не враг.
– Корпорации? – осторожно спросила я.
Регулус – большой торговый союз. Какая из корпораций насолила обитателям здешнего метро, догадаться я не могла.
Женщина нахмурилась, и не переводя ничего, понизив голос сказала:
– Люди корпорации – воры. Мы не хотим лишнего. Мы хотим получить то, что у нас украли!
– Мы не люди корпорации, – сказала я осторожно. – Да, мы недавно прилетели, но… мне жаль.
Снова обмен фразами. В разговор включился подросток.
Взгляд женщины не стал мягче. Она сказала:
– Тот человек – твой телохранитель. Вен Чи говорит, у него дорогое оружие и он защищал тебя по дороге. У кого есть деньги на телохранителя? Только у людей корпорации.
Нордвелл. Телохранитель. Мой. Ну, в чем-то они правы… но это очень зыбкая правота.
– Он мне помогает, да. Но он не телохранитель.
– Муж? – сощурилась женщина.
Угу. Мистер Беккер. Муж госпожи Беккер.
Если честно, очень хотелось сказать «да». Это бы все упростило. Но я не была уверена, что смогу соврать так, что они безоговорочно поверят.
– Официально – нет.
Прозвучало уклончиво. Пришлось добавить:
– У меня талант попадать в неприятности. Он об этом знает и… в общем, он…
Хороший друг? Да сейчас. Товарищ по несчастью? Как сказать убедительно, коротко, и так, чтобы убедить их убрать нож от моего лица?
Сойти со щекотливой темы удалось плохо, я смогла только выдавить:
– Меня зовут Реми. Я учусь в университете на Диаманте. А здесь мы оказались из-за аварии – что-то случилось, когда входили в червяка, как сказал владелец баржи, на которой мы летели.