— Козел! — голос Вандиена перекрыл шум его протеста. — Послушай. Ки не говорила, что ты нехороший. Она сказала, что некоторые вещи, которые ты говоришь, нехороши. И она довольно вежливо попросила тебя перестать их повторять. Теперь выбирай ты. Ты хочешь, чтобы Ки говорила с тобой честно, как со взрослым, или нянчилась с тобой, как с капризным ребенком?
В словах Вандиена был вызов. Ки увидела, как лицо Козла залилось гневом.
— Ну, я тоже был честен. Тамшины — воры, спросите любого. И мой отец оплатил мою поездку, и я не понимаю, почему я должен делать всю работу. Это несправедливо.
— Справедливо или нет, но так оно и есть. Смирись с этим, — коротко посоветовал ему Вандиен.
— Может быть, сейчас это кажется несправедливым, — мягко сказала Ки. — Но по ходу дела ты увидишь, как это работает. Сегодня вечером тебе не нужно заниматься никакой работой. Ты можешь просто наблюдать. А завтра, возможно, ты даже поймешь, что хочешь помочь. — Ее тон был рассудительным.
— Но когда я хотел помочь сегодня с управлением, ты сказала “нет”. Держу пари, ты собираешься поручить мне всю грязную работу.
Терпение Ки лопнуло. Она промолчала. Но Вандиен повернулся к Козлу и одарил его самой необычной улыбкой.
— Посмотрим, — пообещал он.
Свет тускнел, деревья казались огромными, и без всяких указаний от Ки лошади свернули с дороги на грубый граничащий с ней луг. Она остановила их возле деревьев. Большие животные остановились, и фургон, к счастью, замер, прекратилось раскачивание, смолк скрип. Ки наклонилась, чтобы намотать поводья на ручку тормоза. Она положила обе руки на поясницу и выгнулась дугой, унимая боль в позвоночнике. Вандиен расправил плечи и начал подниматься с дощатого сиденья, когда мальчик протиснулся мимо него, чтобы выпрыгнуть из повозки и побежать к деревьям.
— Не уходи слишком далеко! — крикнула Ки ему вслед.
— Пусть побегает, — предложил Вандиен. — Он весь день сидел неподвижно. И я бы предпочел на какое-то время освободиться от него. Далеко он не уйдет. Вероятно, ему просто нужно облегчиться.
— Я об этом не подумала, — призналась Ки. — Мы с тобой привыкли к долгому дню. Мальчику было сложнее, особенно попросить незнакомца остановить для него фургон. Может быть, нам стоит сделать несколько остановок завтра. Поесть и дать отдых лошадям.
— Как скажешь, — Вандиен легко спрыгнул на землю. Он встал, потягиваясь и поводя плечами. — Но я не думаю, что этот мальчик постеснялся бы что-нибудь сказать. — Он взглянул на Ки. — И я не думаю, что твои уговоры и терпение помогут ему добиться чего-либо. Он ведет себя так, словно ему никогда не приходилось отвечать за свои поступки. Когда-нибудь во время этой поездки он узнает о последствиях.
— Он всего лишь мальчик, несмотря на его рост. Ты понял это так же, как и я, — затекшее тело Ки заставило ее застонать, когда она слезала с сиденья.
— Он избалованный ребенок, — согласился Вандиен. — И я почти думаю, что было бы проще потакать ему в этом путешествии, вместо того чтобы пытаться вырастить его по пути. Пусть его дядя побеспокоится о том, чтобы научить его хорошим манерам и дисциплине.
— Возможно, — уступила Ки, пока ее пальцы возились с тяжелыми пряжками сбруи. На своей стороне упряжи Сигурд, как обычно, пнул ногой в сторону Вандиена. Вандиен отступил в сторону с грацией долгой привычки и привычно хлопнул крупную лошадь по крупу. После этой церемонии распряжение прошло гладко.
Когда они вывели крупных лошадей с тропы к воде, Ки вслух поинтересовалась:
— Куда теперь подевался Козел?
Ей ответил громкий плеск. Она поспешно продралась сквозь густой кустарник, окружавший воду. Источник находился в ложбине, его берега заросли высокой травой и кустарниками, которые росли за счет его влаги. Козел сидел посреди небольшого источника, вода доходила ему до груди. Его сброшенная одежда валялась на берегу. Он ухмыльнулся им.
— Не очень большой бассейн, но достаточно большой, чтобы в нем охладиться.
— Ты ведь успел попить, прежде чем взбаламутить грязь на дне, не так ли? — спросил Вандиен с явным сарказмом.
— Конечно. Она была не очень холодная, но пить можно.
— Не так ли? — сухо спросил Вандиен. Он взглянул на Ки, затем протянул руку, чтобы вложить повод Сигурда ей в руки. — Объясни это лошадям, — сказал он. — Я не уверен, что они мне поверят. — Он повернулся и зашагал обратно сквозь деревья к фургону. Ки осталась смотреть на Козла. Она заставила себя вести себя спокойно. Его воспитывали не ромни. Он ничего не мог знать о тщательном разделении воды для питья и воды для купания. Он ничего не знал о том, чтобы сначала принести воды для фургона, потом напоить лошадей, а потом искупаться. Он не только испачкал всю доступную воду, но и его нагота перед ней была оскорбительной. Ки напомнила себе, что она не среди ромни, что в своих путешествиях она научилась терпимости к странностям других народов. Она напомнила себе, что намеревалась быть терпеливой, но честной с Козлом. Даже если это означало объяснение этих самых очевидных вещей.
Он ухмыльнулся ей и топнул ногой, поднимая ручейки грязи. Сигурд и Сигмунд, измученные жаждой и не привередливые, высвободились из ее слабой хватки и пошли к воде. Их большие морды погрузились в воду, образуя кольца, а затем они долго пили воду. Ки пожалела, что не разделяет их безразличия.
Козел проигнорировал их. Он улыбнулся Ки.
— Почему бы тебе не раздеться и не зайти в воду? — приглашающе спросил он.
В нем было такое сочетание оскорбительной похотливости и юности, что Ки не могла решить, сердито смотреть на него или смеяться. Она придала своему лицу выражение полного безразличия.
— Выметайся оттуда и одевайся. Я хочу поговорить с тобой, — она говорила нормальным голосом.
— Почему мы не можем поговорить здесь? — настаивал он. Он широко улыбнулся. — Нам даже не обязательно разговаривать, — добавил он доверительным тоном.
— Если бы ты был мужчиной, — ровным голосом сказала она, — я бы разозлилась. Но ты всего лишь невоспитанный маленький мальчик. — Она повернулась к нему спиной и зашагала прочь, пытаясь сдержать охватившую ее ярость.
— Ки! — Его голос преследовал ее. — Подожди! Пожалуйста!
Перемена в его тоне была настолько резкой, что ей пришлось повернуться к нему.
— Прости, — тихо сказал он, уставившись на ее ботинки. Его плечи были опущены к безволосой груди. Когда он поднял на нее взгляд, его глаза были очень широко раскрыты. — Я все делаю неправильно, не так ли?
Она не знала, что сказать. Внезапная уязвимость после всего его хвастовства была слишком поразительной. Она не могла до конца в это поверить.
— Я просто… Я хочу быть как другие люди. Говорить, как они, и быть друзьями. — Слова лились из него градом. Ки не могла отвести взгляд. — Шутить и дразнить. Но когда я это говорю, получается не смешно. Никто не смеется, все злятся на меня. А потом я… Я сожалею о том, что только что сказал.
Ки стояла неподвижно, размышляя. Ей показалось, что она уловила непонимание мальчика.
— Я понимаю. Но для таких шуток нужно время. В устах чужака они не смешны.
— Я всегда чужак. Странный Козел с желтыми глазами и зубами, — горечь наполнила его голос. — Вандиен уже ненавидит меня. Он не изменит своего решения. Никто никогда не дает мне второго шанса. И у меня никогда не получается с первого раза.
— Может быть, ты не даешь другим людям второго шанса, — прямо сказала Ки. — Ты уже решил, что не понравишься Вандиену. Почему бы тебе не изменить свое поведение? Постарайся быть вежливым и услужливым. Возможно, к концу этой поездки он забудет, как ты вел себя вначале.
Козел поднял на нее глаза. Она не знала, был ли его взгляд хитрым или застенчивым.
— Я тебе нравлюсь?
— Пока не знаю, — холодно ответила она. Затем, более добрым голосом, она добавила: — Почему бы тебе не вытереться, не одеться и не вернуться в лагерь? Попробуй быть симпатичным и посмотри, что получится.
Он посмотрел на мутную воду и молча кивнул. Она отвернулась от него. Пусть он немного подумает. Она сняла поводья с лошадей и оставила их пастись у источника. Они не станут блуждать; фургон был единственным домом, который они знали. Продираясь сквозь кустарник, окружавший ручей, она размышляла, не попросить ли Вандиена поговорить с мальчиком. Вандиен так хорошо ладил с людьми, он так легко заводил друзей. Мог ли он понять неловкость Козла? Мальчику нужен был друг, мужчина, который принял бы его. Его отец казался хорошим человеком, но были вещи, которым мальчик не мог научиться у своего отца. Она помедлила несколько мгновений на опушке леса, подбирая слова, и обнаружила, что смотрит на Вандиена.