— Вот что мы сделаем, — сказала ей Ки. — Сначала мы отправимся за моей упряжкой и фургоном. Затем ты пойдешь к своим друзьям и дашь им понять, что я хочу, чтобы Вандиена выпустили на свободу целым и невредимым, прямо за городом, на дороге, ведущей в Виллену. И что, если это не так, герцог узнает не только все, что знаю я, но и все, что знает Козел о вашем восстании. На что ты готова поспорить, что “Две утки” превратятся в дымящиеся руины еще до наступления ночи?
— Козел… тоже жив? — Уиллоу внезапно показалась сбитой с толку.
— Да, Уиллоу. Он жив. И Вандиену тоже лучше быть живым. Или многие другие люди будут мертвы до завтрашнего вечера. Ты меня понимаешь?
Голос Уиллоу теперь казался более твердым.
— Сейчас я отведу тебя на ферму Винотора, — решительно сказала она. — Он и его сыновья, вероятно, все еще здесь, в городе, на Фестивале. Но это и к лучшему; я не думаю, что он добровольно расстался бы с этой упряжкой.
— Я тоже, — едко напомнила ей Ки. Она продолжала держать Уиллоу за рукав, когда они выходили из переулка. Ки улыбнулась и кивнула ей, пока они шли, две женщины, наслаждающиеся вечером вместе.
Ферма Винотора оказалась по другую сторону Текума, на дороге с такими колеями, каких Ки еще не видела. Когда-то его имя было его удачей, но теперь они шли мимо виноградных лоз, которые поникли, потемнели и свисали с рам. Между виноградными лозами и по обочинам дороги чахли низкорослая трава и чертополох. Даже в ночной прохладе здесь пахло пылью и мертвечиной. В окнах дома не горел свет, и одинокий сторожевой пес вышел, выгнув костлявую спину и поджав побитый молью хвост между ног. Ки рассеянно погладила его.
— Сзади, — прошептала Уиллоу, как будто тишина этого места делала разговор кощунственным.
Она была права. Фургон находился возле сарая, в котором стояли деревянные чаны, в которых давно не было фруктов. Даже в темноте одного взгляда внутрь было достаточно, чтобы понять, что все разграблено. Она ступила на землю и повернулась к Уиллоу.
— Где мои вещи? — холодно спросила она.
Уиллоу красноречиво пожала плечами.
— К настоящему времени повсюду. Их раздали тем, кто больше всего нуждался.
— И мою нужду в них не учли? — язвительно спросила Ки.
Уиллоу снова пожала плечами, и даже в темноте ее глаза были бледными и бесчувственными. Люди, которые вот-вот умрут, ни в чем не нуждались. Ки почувствовала внезапный холод по спине и внизу живота.
— Что я действительно хотела бы знать, — сказала она непринужденно, — так это как отличить дорожные патрули брурджанцев от мятежников-борцов за свободу. Похоже, у них обоих есть общий дар грабить путешественников.
Глаза Уиллоу внезапно вспыхнули.
— Ты не можешь говорить такие вещи, не имея представления о лишениях, которые мы перенесли за последние годы. Когда одеяло для кровати вашего ребенка становится роскошью, или кусочек мяса для придания вкуса супу — это то, чего стоит ждать с нетерпением, или когда ваш мул теряет подкову, а это становится семейной трагедией.
— Те, кто был сегодня на фестивале, не казались особо обделенными. Бедняки не набиваются в таверны и не тратят монеты на праздничный хлеб и мясные шашлыки.
— Обычно нет. Такое случается нечасто. Но именно сегодня да, потому что восстание дало им надежду. Вот уже который вечер они верят, что все может наладиться, и они помнят, как все было, когда герцогиня была добра к Заклинательницам Ветров, и эта долина процветала, когда весь Лавран был зеленым местом.
Пока она говорила, ее голос наполнился пылом. Спорить бессмысленно, решила Ки.
— А моя упряжка? — спросила она. Она подумала, сможет ли добыть монету так же хорошо, как Вандиена, своей угрозой пойти к герцогу, но решила пока не говорить об этом Уиллоу.
— Выше по холму есть старая конюшня. Он, наверное, поставил их туда.
— Покажи мне.
Обе лошади приветственно фыркнули в ее сторону. В яслях, которые они делили, было разбросано несколько пучков сухой травы, в корыте плескалась слизистая вода. Ки провела рукой по холке Сигурда, почувствовав пыль, смешанную с потом. Она готова была поспорить, что они не были чистыми с тех пор, как их у нее забрали.
— Винотор настолько обездолен, что, я полагаю, у него даже не было времени ухаживать за ними.
Уиллоу не ответила. Ки повернулась к ней как раз вовремя, чтобы услышать, как тяжелая дверь конюшни с глухим стуком встала на место. Ее плечо врезалось в нее через долю секунды после того, как Уиллоу с трудом поставила перекладину на место. Древние доски поддались под ударом тела Ки, но не сломались.