Вандиен мысленно взвесил серебряные подсвечники, венчавшие тяжелую кремовую скатерть. “Вероятно, этого хватит, чтобы купить Ки новый фургон”, — лениво подумал он, а затем поморщился от этой мысли. Это, размышлял он, уже устаревшее измерение ценности. Лучше сказать, что они были достаточно тяжелыми, чтобы сломать боевые клыки брурджанки, которая шарила своими черными когтистыми лапами по бокам его ног в поисках спрятанного оружия. Она похлопала по повязке на его бедре, вызвав у него приглушенное ворчание, а затем молча указала на вложенную в ножны рапиру.
— Тебе придется извинить ее подозрения, — мягко сказал герцог. Он уже сидел во главе стола. Его руки были сложены перед собой. С каждой его манжеты свисали кружева; дурацкая рубашка, если он действительно рассчитывал фехтовать сегодня вечером. Вандиен ничего не ответил.
— Ты был бы весьма удивлен, узнав, до каких глубин готовы опуститься некоторые люди в попытке покончить со мной. Пожалуйста, покажи ей свое оружие. — Вандиен медленно вытащил его и поднес рукоять сначала к брурджанке. Она осторожно взяла у него рапиру, пробежалась сначала глазами, затем короткими пальцами по всей длине лезвия. Во второй раз, а затем подозрительно понюхала металл. Она перевела озадаченный взгляд на герцога.
— Яда нет, — сказала она.
— Такая утонченная раса, мои брурджанцы. Такая утонченность в общении. Халикира, будь милой и все равно очисти клинок винным спиртом.
Вандиен подумал, что никогда не видел такого презрительного взгляда, какой Халикира бросила на своего хозяина, но герцог предпочел проигнорировать это. Или, возможно, он действительно не осознавал этого. Когда он забирал у нее свой вытертый клинок, их взгляды на мгновение встретились. Ее кожа на лице была светлее, чем у большинства брурджанцев, из-за чего ее глаза казались темнее. На момент они разделили их неприязнь к герцогу; ее черные губы слегка приподнялись, обнажая еще больше клыков. Затем ее глаза снова стали пустыми, и он отвернулся от нее к столу.
— Пожалуйста, садись. Мне сказали, что ты… Вандиен. Я правильно назвал имя?
— Да, — он выдвинул резной стул и осторожно сел в него. Его бедро затекло.
— Необычное имя. Как я понимаю, ты не из здешних мест.
— Нет, — простое парирование выпада герцога.
Принесли суп, который им подал брурджанец, белая скатерть странно контрастировала с покрытым шрамами волосатым предплечьем. Вандиен почувствовал запах курицы, сливок и крошечного нежного лука. Он попробовал его и внезапно вспомнил, что ничего не ел с самого завтрака. Он ел, предоставив герцогу вести беседу.
— Теперь ты путешествуешь один, не так ли? — настаивал герцог.
Мгновение Вандиен молча смотрел на него. Глаза герцога были жесткими, как холодное серебро. Знал ли он о Ки? Вандиен задумался. А потом, это уже не имело значения. Он взял мягкую коричневую булочку, разломил ее, чтобы обнажить сливочную начинку. Густо намазывая его маслом, он сказал:
— Лидером восстания в этом районе, похоже, является человек по имени Лейси. Но он не полностью контролирует своих людей, и они могут легко разделиться на фракции. Они уже хранят планы в месте, называемом Мастерхолд. Для вас это имеет значение?
Герцог разливал вино. Он поставил бутылку, попробовал свой бокал, затем взял бутылку и потянулся через стол, чтобы наполнить бокал Вандиена.
— Предательство их сейчас не избавит тебя от боя, — мягко сказал он. — Пример должен быть подан.
— Согласен, — Вандиен поднял свой бокал, пригубил. Чертовски вкуснее того пойла, которым его угощала Трелира так давно. Возможно, это было одно из тех южных вин, о которых он так много слышал. Его глаза встретились с глазами герцога. — Я не надеюсь дожить до рассвета, — сказал он совершенно искренне. Он улыбнулся, и это выражение тронуло старый шрам на его лице. Шрам, который он получил, спасая Ки от гарпии. — Я намерен проследить, чтобы многие из них разделили мою судьбу. — Он вернулся к своему супу.
Герцог был явно выбит из колеи, и его молчание затянулось. Наконец, он сказал:
— Как ты думаешь, я предложу тебе деньги за эту информацию или быструю смерть? Что ты пытаешься купить?
Вандиен пожал плечами, отставил суп, чтобы освободить место для тарелки с нарезанным мясом с прожаркой. Он увидел, как нос официанта из брурджанцев дернулся от отвращения к запаху жареного мяса.